Читать книгу - "Невеста Василевса - Надежда Салтанова"

равдухами за ними проследит, авось и девиц так отыщет, и Нину в обиду не даст. Успеть бы только до ночи.

Глава 26

По улицам сновали люди. Уличные торговцы предлагали лепешки и настой на яблоках, орехи и сладости, нитки, свечи, местные специи вроде розмарина, душицы и тимьяна. Улицы шумели под осенним ласковым солнцем, согнавшим ночные холода с улиц и прогревающим крыши.

Евдокия выскочила на улицу уже ближе к полудню. Муж ее, почтенный ипат[74] при эпархе, Никон Хакениос, коего простонародье называло сикофантом, поутру отправился в кузнечный район. Там такие страсти, все соседки уже ждут, чтобы Евдокия разузнала побольше да им рассказала. А она по хозяйству захлопоталась, вот и вышла только сейчас. Муж-то голодный, вот она и несла ему сыр да хлеб, завернутые в тряпицу. Да пару вяленых смокв. В заткнутом промасленной холстиной глиняном кувшине мягко булькало разведенное горячей водой вино. Корзинку Евдокия несла в левой руке, правой придерживая разлетающийся мафорий.

Уже почти на подходе к дому эпарха, куда, должно быть, вернулся из кузнечного района Никон, из проулка ей наперерез выскочил малец да сбил ее с ног. Корзинка отлетела, брякнул глиняный кувшин, растекаясь розоватым содержимым по городской мостовой. Евдокия вскрикнула, а после и вовсе заголосила, увидев, что случилось с корзинкой. К ней бросился какой-то горожанин с кожаной котомкой за спиной и с по-персидски замотанной на голове тканью. Конец ткани свисал, наполовину прикрывая лицо незнакомца:

— Ох, горе! Ты уж прости моего сорванца! Никакого с ним сладу, — причитая, он помог Евдокии подняться. Та, лишь оказалась на ногах, уперла кулаки в пояс и накинулась на «перса»:

— Вы ж посмотрите, что в городе делается! Посреди бела дня с ног сбили, кувшин расколотили, вино хиосское пропало-о-о-о-о! — Она сделала паузу, чтобы набрать побольше воздуха. Но несчастный отец сорванца взмолился:

— Погоди кричать, прекрасная госпожа. Позволь мне возместить тебе потерю. Вот у меня вина кувшин. Не хиосское, но каппадокийское. Вот только что в лавке купил. Не побрезгуй, возьми в возмещение убытка.

Евдокия захлопнула рот. И прекрасной госпожой ее давненько не называли, и каппадокийское вино обычно вдвое дороже стоит, чем хиосское. Она оглянулась на корзинку. Еда, плотно увязанная, осталась невредимой. Скривившись, Евдокия произнесла:

— Я же мужу трапезу несла. А теперь все небось вымокло в разлитом-то вине. Он теперь на меня осерчает! — Она снова повысила голос. — Вот что мне теперь делать прикажешь?!

— То же не беда, коли поправить можно, — как будто обрадовался мужчина. — Вот у меня хлеб с собой да оливки в масле. Чем твоему мужу не обед? А для себя еще и орехи в меду возьми, чтобы краса твоя была крепкая да сладкая для мужа.

Секунду поколебавшись, Евдокия кивнула. Мужчина подхватил ее корзинку, уложил туда кувшин своего вина, выбрав сперва осколки разбитого кувшина. Сунул вслед добрый кусок хлеба и промасленный узелок с оливками, источавший щекочущий аромат уксуса и душицы. Евдокия, отряхнув столу, надменно кивнула, принимая корзинку. И не тратя более времени, а кроме того, опасаясь, что щедрый прохожий передумает, поспешила ко двору эпарха. Щеки ее еще алели после ласковых слов незнакомца. Мужу решила не рассказывать о случившемся. Будет еще насмехаться над ее неуклюжестью. А коли вина неразбавленного выпьет, может, и разговорится да расскажет о том, что там кузнец натворил. Будет чем с соседками поделиться.

Прохожий же, сунув осколки в суму, проводил жену Никона-сикофанта взглядом. Перекрестившись, он зашептал молитву и торопливо шагнул в проулок. Дал ждущему там мальчишке пару мелких монет и нырнул в тень между домами.

⁂

Стефан надавал Галактиону заданий — только успевай поворачиваться. Мысль о Дарии не отпускала, сидела в груди горячим камнем. Но когда руки были заняты, то и боль не выкручивала душу.

Тени уже стали длиннее, когда прибежал пацаненок, передав Галактиону, что мастер Даниил его зовет. Конюх кинулся к знакомому дому.

Мастер Даниил встретил его, сердито дергая себя за бороду:

— Это что ж получается, что карты мастеру показать нельзя! А все потому, что карты кто-то из дворцовой библиотеки выкрал. И эпарху приказали во дворец явиться. Он и карты с собой унес. Ждал я его, ждал. И не дождался. Ушел.

Он посмотрел на поникшего Галактиона, произнес:

— Разыщи-ка мне Никона-сикофанта. Обойдем с ним те дома, из которых в цистерну колодцы спускаются. Может, что и выясним. — Он вздохнул. — Ты ночью-то искал свою невесту?

Галактион лишь рукой махнул. Подняв усталый взгляд на мастера, пробормотал:

— Найду Никона. Спасибо тебе, почтенный Даниил, за помощь.

Развернувшись, он поспешил к службам эпарха, молясь, чтобы Никон уже вернулся. Если Нинина догадка о похитителе окажется неверной, они вместе придут к мастеру и отправятся на поиски.

У эпарха выяснилось, что Никон расхворался. Да так, что даже вызвал носилки и отправился домой. Галактион, помянув нечистого, кинулся к дому сикофанта. Едва он ступил на Мезу, как начался дождь. Сперва тяжелые капли лишь тронули спутанные кудри конюха, оставили след на плечах короткого плаща. Но не успел он добраться до форума, как дождь хлынул злыми холодными струями. Галактион натянул край плаща на голову, замедлил шаг, но пережидать дождь не стал. Беспокойство подгоняло его. С чего бы Никону так не вовремя расхвораться? Не время сейчас. Молясь, чтобы все обошлось, Галактион прибавил шаг, вглядываясь в дождевую муть. Успеть бы хоть до заката.

Нина велела привести Никона и равдухов, но ежели не выйдет, Галактион сам пойдет с ней и позовет своих конюхов. От ярости на душегуба у молодого конюха перехватывало дыхание и стучало в висках. Он даже остановился, раздумывая, стоит ли сейчас бежать за Никоном. Но, решив, что надо хоть узнать, что с ним, снова припустил размашистым шагом.

К моменту, когда он наконец добрался до знакомого дома, дождь прекратился. Еще не постучав в знакомую дверь, Галактион понял, что дело неладно. Голосила какая-то женщина, слышались причитания, быстрый топот. Дверь распахнулась, на порог выскочила растрепанная Евдокия. Увидев конюха, сперва отпрянула, потом вцепилась в его руку, закричала:

— Молю тебя, беги к Гидисмани-аптекарю да к лекарю, что при эпархе. Муж мой умира-а-а-а-а-а-а-ет. — Она сползла по косяку, подвывая. Галактион почувствовал, будто затылок его схватила ледяная рука. Он взял Евдокию за плечи, помог ей подняться:

— Что с ним? Надо знать, что аптекарю принести. — Видя, что глаза ее не могут сфокусироваться, он тряхнул женщину, не давая впасть в беспамятство. Рявкнул: — Да говори же!

Она оттолкнула его, обхватила голову руками, забормотала:

— Сперва, как домой пришел, буйный был, что-то чудилось ему, горшки переколотил. Молока выпил