Читать книгу - "Опасайтесь бешеного пса - Елена Милкова"

Дальше началась воля. Сначала знаменитое кооперативное движение, в котором Андрей Митрофанович принял самое активное участие, причем, когда эра производства самопальной вареной джинсы канула в Лету и большинство ларечников разорились, Савченко оказался в числе выигравших. Он не просто остался на плаву, он вышел из кооперативной эпохи с хорошим капиталом, как денежным, так и человеческим. Как известно, человеческие отношения — это богатство. Связи, то есть отношения, не чуждые экономическим интересам, — богатство вдвойне.

Началась ельцинская эпоха первоначального накопления капитала, которое даже в цивилизованных европах происходило весьма бурно. Развитие капитализма в России открыло множество ранее неведомых талантов и способностей у вчерашних инженеров, так и просидевших бы свои дешевые штаны за кульманами в КБ. Мир узнал Мавроди и Бельды, Асиновского, Властилину. А во втором эшелоне, причем в части, постепенно перетекавшей в первый, был и Андрей Митрофанович Савченко. Никто не знает, в какой момент обычный деляга и спекулянт, по-современному, честный предприниматель, превратился в предпринимателя нечестного. Способного хладнокровно разорить вдову и сироту, купившихся на его предложение легкого заработка по схеме «Мы сидим а денежки идут».

Встав на этот путь, Савченко фактически бросил свою основную специальность, ту самую, за которую был когда-то даже готов отправиться в тюрьму, — торговлю. Он снова стал спекулянтом, делягой и акулой, но уже в новом смысле. При этом старался держаться на виду и в то же время не светиться. Сразу забылось, что это он стоял рядом с Борисом Бельды, когда тот открывал свой знаменитый «банк» ННН. Жизнь показала, что Андрей Митрофанович был прав, стараясь не особенно высовываться Когда пирамиды рухнули одна за другой, все забыли, что он имел к ним какое-то отношение. Только компьютерный файл помнил об этом. Собрать бы все их да стереть!

В послепирамидное время, как будут писать историки, в эпоху позднего Ельцина, Андрей Митрофанович развернулся вовсю. Теперь сферой его интересов стал строительный бизнес, но он не особенно интересовался жильем и тому подобными мелочами. Он стал подрядчиком на возводимых заводах, которые финансировались иностранными компаниями: завод «Пепси», фабрика по производству аптечных товаров от «Проктор энд Гэмбл». Замаячила вполне реальная возможность построить для фирмы «Якобс» завод по расфасовке растворимого кофе. Дело хорошее. Особенно, если именно ты распоряжаешься огромными выделенными на строительство средствами. Конечно, иностранцы страшные буквоеды — проверяют каждую закорючку в финансовых отчетах, но русский человек на то и пережил семьдесят лет советский власти, что умеет выкручиваться. Его уже не одну сотню лет от суровости законов спасает их неисполнение. Куда уж немцу уследить за тем, как расходуются денежки. Тем более что завод будет построен в срок и качественно, а что рабочая сила у нас в десять раз дешевле, а стройматериалы по крайней мере в три-четыре, это не их ума дело.

Постепенно Андрей Митрофанович начал ощущать себя не просто бизнесменом, а благодетелем родного города. Подумать только, ведь он, получая контракты, давал людям рабочие места. Обеспечивал им достойную жизнь. Постепенно он сам почти поверил в это И тут уж само собой пришло решение баллотироваться. Савченко недолго колебался, выбирая уровень. В Думу он решил пока не торопиться Дума — это обязательный переезд в Москву, там придется налаживать дела почти заново. К тому же в первопрестольной водичке такие рыбы плавают, что даже ему рядом с ними может оказаться неуютно.

Поэтому Андрей Митрофанович решил ограничиться городом. «Губернатор Санкт-Петербурга» — звучит приятно. И какие возможности! Конечно, он уже не сможет быть официальным главой строительства той же «Якобс», но имеются ведь и подставные лица. Эти вопросы решаются просто.

Конечно, на этом пути случались всякие неприятности. Например, ушла жена. Это было неприятно. Эта пустышка, «никто и звать никак», ничего не имела, кроме длинных ног и смазливой мордочки, но умудрилась уйти от него, сначала вытянув порядочное количество денег. Познакомилась на Лазурном берегу (куда поехала за его же денежки!) с каким-то иностранным идиотом и махнула к нему. Андрей Митрофанович был очень рассержен, но в глубине души ощущал даже облегчение. Очень уж тягостно было со Светланой (так звали его жену), он-то всегда знал, что она в нем любит только счет в банке. В действительности развод с Ниной, которая была его первой женой и тоже сама ушла, когда он начал раскручиваться всерьез, он перенес значительно тяжелее.

Конечно, для имиджа отца города нестабильное семейное положение не очень подходит, потому нигде и не фигурировало. В агитационных листовках написали «имеет сына», что было чистой правдой.

Шансы на губернаторство сам Савченко оценивал как неплохие. Еще чуть-чуть поднажать… Ставку Андрей Митрофанович сделал вовсе не на свою программу; он давно понял, что россиянин в программы не вчитывается, и голосует чем угодно, но не умом. А чтобы он прильнул именно к нему, следовало не только и не столько упирать на то, какой хороший он сам, сколько на то, как плохи все остальные. В нашей стране принято выбирать меньшее из зол, вот и следовало показать, что он-то как раз таковым и является.

Властитель дум и слова — это уже не газета и не радио, а только телевидение. Поэтому стали появляться передачи, где «независимые» журналисты выводили на чистую воду других кандидатов в губернаторы города, и чем больше было у ник шансов, тем яростнее становились атаки. Хуже всего, разумеется, приходилось ныне действующему губернатору, которого явно или косвенно не обвинили разве что в занятиях черной магией и некрофилии.

— Ну вот, Эмилия Викторовна, извольте видеть, — Куделин картинным жестом указал на экран, — много могло быть супостатов у славного Андрей Митрофановича. Во-первых, конкуренты, желающие баллотироваться в губернаторы. Тут также может быть несколько линий: либо его хотели убрать, как реального победителя гонки, либо кто-то всерьез стал опасаться разоблачений, которые Савченко организовывал. Иногда ведь можно и пальцем в небо попасть, а он старательно раскапывал компроматы. Люди быстрее верят, когда за нападками скрывается какая-то часть правды. А тут вдруг оказалось, что у кого-то компромат и есть правда.

— Мне кажется, убивать бы из-за этого не стали, — возразила Баркова. — Вы, кстати, заметили, что статистически в нашем отечестве самой опасной оказывается профессия предпринимателя. Их гораздо чаще стреляют, чем политиков.

— Возможно, — кивнул Куделин, — но политические убийства также случаются. Да куда далеко ходить, следующей была Новосельская.

— Верно. Я и не говорю, что убивают исключительно коммерсантов. Больше всего гибнет бандитов. Это самая опасная профессия, следующая — коммерсант. И раз Савченко был одновременно политиком и коммерсантом, я бы скорее присмотрелась к его деловым проблемам. Вот у вас написано, что он хотел взять подряд у фирмы «Якобс». А были ли еще претенденты? Это, как я понимаю, довольно жирный кусочек, и вряд ли Анатолий Митрофанович был единственным, кто пытался его заполучить. Это нужно обязательно выяснить. Затем его прошлые дела с пирамидами.