Читать книгу - "Дьявол и Шерлок Холмс. Как совершаются преступления - Дэвид Гранн"

— Мне в этих местах появляться опасно, — сказал он.

Я не принял этого предостережения всерьез, но, когда вопреки предупреждению как-то назвал ОʼШи по имени, он напрягся и повторил:

— Осторожнее, приятель, осторожнее.

Позднее был такой эпизод: Стив стоял у каюты и курил, а к нам подошел какой-то местный житель.

— Это вы тот парень, что охотится за морскими зверюгами? — поинтересовался он.

— Кажется, я, — без особой уверенности отозвался Стив.

— Я видел тебя по телику, когда ты про них рассказывал, — перешел на «ты» незнакомец и приветливо протянул руку. — После этой передачи я даже кота назвал Архитевтис.

ОʼШи просиял.

— Видали, даже кота назвал «Архи», — сообщил он нам с Конвеем и тут же пригласил незнакомца выпить «по стаканчику».

Вскоре они уже вдвоем склонились над картой.

— Говорят, больших кальмаров можно найти вон там, — тыкал наш новый друг пальцем в карту.

Вскоре подошел еще один туземец, и тоже со своим советом:

— Я бы попробовал вон там, — он указал место. — Билли Томлин говорил, в тех местах он как-то нашел очень здорового, только дохлого.

ОʼШи жадно вбирал информацию. Пусть рыбаки порой приукрашивают, сказал он мне, но в любом случае они лучше всех знают местные воды.

Ночью мы вновь пустились в море. Сеть опять была битком забита креветками и крилем — порой мы вытаскивали столько, что добыча не помещалась в аквариум, — но ни единого кальмарчика так и не попалось. Ночь кончалась, близился рассвет, и Стив впервые стал проявлять признаки неуверенности.

— Погода мерзкая, течения смешались, — ворчал он.

Каждый раз после очередного разочарования он заглядывал в карту и находил очередное место, которое следовало проверить. В нем снова вспыхивала надежда и вновь угасала.

В шесть тридцать поднялось солнце, длинные тонкие лучи коснулись морской воды, и Стив подогнал лодку к двум оставленным на якоре ловушкам. Иногда, сказал он, лучший улов бывает на рассвете, вроде как эти твари оживляются, прежде чем скрыться.

— Посмотрим, что у нас тут, — проговорил он, вытаскивая сети на борт.

— Ну как? — заволновался Конвей.

Стив поднес первую сеть к глазам, вгляделся и отбросил ее с отвращением:

— Дрянь всякая.

— Надо выйти подальше в море, — объявил он нам на следующий вечер.

Мы вышли далеко в Тихий океан, оставив позади безопасный залив. Улов все не радовал, и каждый раз, проверив сеть, Стив уводил лодку дальше в море, приговаривая:

— Дальше надо идти, дальше.

Заметно побледневший Конвей горестно причитал:

— Неужели еще недостаточно?

— Кальмары где-то там, — упорствовал Стив.

Он не был в этом уверен, но чем меньше была уверенность, тем азартнее он работал. Он был не очень-то физически сильным, сказались детские болезни, но все равно не давал себе и минутной передышки, изо всех сил тащил сеть на борт и тут же забрасывал ее снова. Его пальцы уже покрылись волдырями, одежда промокла насквозь, на очках сохли пятна соли.

— Фанатик, — чуть слышно пробормотал Конвей.

Мы работали одну промозглую ночь за другой, от усталости все расплывалось перед глазами. Днем мы почти не спали, и уже не хватало сил всматриваться в месиво из креветок, криля, медуз, мальков. Наконец в полном изнеможении я прилег на койку и закрыл глаза, вслушиваясь в шорох волн и негромкое кряхтенье Стива — он тащил на борт очередной улов, а потом вновь с проклятием выбросил его в воду.

Потом была еще одна такая же каторжная ночь. Около четырех часов утра мы втащили сеть, перекинули ее содержимое в цилиндрический аквариум, и вдруг Конвей, посветив фонариком, спросил:

— А это что такое?

Стив заглянул внутрь. От усталости и бессонницы у него слипались глаза, но тут он вдруг очнулся и заорал во весь голос:

— Господи боже! Да это же и есть этот чертов кальмар! — Он стоял и как завороженный смотрел этой твари в глаза. — Похоже, это действительно Архи, — с благоговением прошептал он.

Существо было размером с ноготь большого пальца, но все приметы совпадали — щупальца, плавники, выпученные глаза, клешни, мантия, по форме похожая на пулю.

— Твой заветный кальмар, — сказал Конвей.

— Живо! — распорядился Стив. — Вычерпывайте оттуда криль, чтобы ему было посвободнее. Аккуратнее! — проревел он.

Мы ничего не видели в темноте — луны в ту ночь не было. Волнение моря усилилось, нашу лодчонку так и швыряло, и, когда Стив попытался перелить улов в аквариум, случилось непоправимое.

— Где он? — спросил вдруг Стив.

— Не знаю, — растерянно сказал Конвей. — Не вижу.

— Господи исусе! — простонал Стив.

Он схватил другой аквариум, купленный специально для перевозки детеныша гигантского кальмара, и слип туда все, что еще оставалось.

— Где он? — бормотал Стив как помешанный. — Где? Где же он?

Стив полез в аквариум руками, лихорадочно разгребая воду. Вытащил одну креветку, другую, посмотрел их на свет.

— Удрал, — сказал Конвей.

Но Стив его будто не слышал: он копался и копался в массе планктона. Наконец поднялся, отошел от аквариума.

— Вот беда, — сказал он.

После чего упал в капитанское кресло и долго сидел неподвижно. Я подыскивал какие-то слова утешения, однако ничего не шло на ум.

— Ведь он был тут, — сказал Стив, обращаясь к самому себе. — Ведь он был у меня в руках.

Отдышавшись, он собрался было снова забросить ловушки в воду, но вдруг бросил их.

— Все, больше не могу, — сказал он и улегся на койку.

Днем он вылез из каюты, налил себе стаканчик виски.

— Будешь? — предложил он мне.

— Можно, — кивнул я.

Разговаривал Стив негромко и как-то замедленно. Он сказал мне, что есть еще одно местечко, где стоит поискать, но я уже решил вернуться на берег: меня ждала работа. Он смерил меня задумчивым взглядом.

— Вот так оно всегда, — сказал он. — Люди устают и сдаются. Но мне наплевать, что бы ни случилось. Я не отступлюсь.

Он отхлебнул виски и продолжал:

— Так и слышу, как мои враги злорадствуют: «Опять этот охотник на кальмаров упустил добычу». Знаешь, каково это, когда все рушится? — Он замолчал, а потом добавил: — Но я не остановлюсь. Не сдамся. Пусть даже кому-то другому удастся первым раздобыть кальмара. Я буду искать, пока не найду своего.

На следующее утро Стив разбудил меня.

— Опять пусто, — в отчаянии сказал он.