Читать книгу - "Пропавший голос - Николай Иванович Леонов"

– А что это за подземелья? – спросил Гуров.

– Километрах в двух от нашего поселка есть какой-то заброшенный, старый военный объект. Там какие-то подземные ангары, штольни, штреки, которые ведут неведомо куда. – Роман досадливо поморщился. – Всякие диггеры-самоучки лезут в эти норы. Так-то все там закрыто, но это же такая публика, которая в любую щель протиснется. Был случай, мальчонку из соседнего поселка спасатели искали в этих катакомбах дня три. Ходили даже слухи, будто столичные диггеры видели там каких-то необычных человекообразных существ. Я быстро в машину и погнал к прудам. Там ни Леньки, ни его друзей и близко не видать. Тогда я поехал к подземельям. Эта шайка-лейка и в самом деле уже там отиралась. Пацаны нацепили на себя диггерское снаряжение, приготовились к спуску. Я им такого дрозда дал!.. Ленька после этого сам как кот ходил, шипел.

По словам Фоминина, года через два после этого случая у Тибета открылось еще одно необычное свойство. Работая над диссертацией, Роман Викторович иногда сталкивался с теми или иными проблемными моментами, которые ему подолгу не удавалось разрулить. Как-то раз он очень долго обдумывал возможный механизм производства нового перспективного типа биосинтетики, никак не мог понять, на каком этапе реакции молекулярные фрагменты соединения начинают объединяться в единое целое, в синтетический квазибелок?

Тибет, который до этого бесцельно гулял по дому, неожиданно запрыгнул на диван и сел рядом с хозяином. Такое с ним случалось не так уж и часто.

– Что, пришел меня поддержать? – спросил Фоминин, усмехнулся и погладил кота по голове.

Тут он вдруг явственно понял, в чем заключалась загвоздка. Теперь Роман мысленно мог себе представить во всех подробностях, как именно из молекул нескольких исходных веществ формируется пространственная структура искомого синтетика, совместимого с живыми тканями организма. Несмотря на вечер, он немедленно отправился в свою лабораторию, где и в самом деле смог получить первые крохи вещества, столь значимого для него. Благодаря этому Фоминин менее чем через год смог защитить кандидатскую диссертацию.

Примерно то же самое произошло, когда он начал делать свою докторскую. Эта работа тоже была посвящена органическим соединениям. Роман уже провел первые эксперименты, которые как будто дали обнадеживающий результат, тем более что в теории все выстраивалось как нельзя лучше.

Он сидел за столом в кресле. В какой-то момент напряженный ход его мысли перебил Тибет, который неожиданно запрыгнул на подлокотник.

– Ты что-то хочешь мне сказать? – спросил Фоминин и, не отрываясь от исписанных листов бумаги, разложенных перед ним, свободной левой рукой Фоминин потрепал кота по голове и загривку.

Тот еще немного посидел рядом с ним, спрыгнул на пол и тут же куда-то ушел по своим кошачьим делам.

После этого Роман словно очнулся от непонятной одури, яростно бросил на стол авторучку и схватился за голову. Неведомо каким образом он вдруг осознал, что его нынешняя научная работа – путь в никуда, в тупик, что тема, избранная им, абсолютно бесперспективна.

Собственно говоря, ему ее, можно сказать, вменили, навязали старшие товарищи. Кто-то из академических шишек узнал о том, что в этом направлении уже начали работать несколько западных научных центров, по старой, еще советской традиции решил догнать и перегнать их. Но зачем соревноваться с теми людьми, которые по своему недомыслию бегут в никуда?

Одновременно на ум Фоминину вдруг пришла отличная тема, которая могла бы стать блестящей диссертацией, вполне способной потянуть и на Нобелевскую премию. Уже на следующий день Роман Викторович уведомил все, так сказать, заинтересованные персоны и структуры о том, что свою тему докторской диссертации он закрывает как совершенно никчемную и берется за другую, которая куда более важна и значима.

Попытки некоторых вышестоящих товарищей убедить его в том, что он неправ – дескать, уже много ученых с мировым именем работают в этом направлении, – Романа не впечатлили. Он напомнил данным персонам, как более тридцати лет назад эти самые ученые с мировым именем, грубо говоря, кинули былой Союз на предмет стратегической оборонной инициативы. Они якобы разработали систему ведения войн в космосе. На деле это была всего лишь хитро состряпанная наукообразная липа, на которую купились советские политиканы-перестройщики. Серьезные ученые предупреждали их о том, что нас дурачат, однако Союз по полной программе вложился в пустопорожнюю космическую гонку. Не в последнюю очередь поэтому он разорился и рухнул.

Вышестоящие товарищи побурчали и нехотя, со скрипом дали-таки свое добро на новую тему. Она оказалась весьма непростой. Диссертанту предстояло разработать совершенно новый класс соединений. Поэтому в ходе работы возникло немало спорных моментов, которые стали серьезным тормозом для ее успешного продолжения.

Тут Фоминин вспомнил про Тибета. А что, если этот кот и в самом деле обладает какими-то невероятными свойствами? Вдруг у него имеются некие способности, благодаря которым он может служить живым модемом, позволяющим установить ментальную связь с ноосферой Вернадского? Чувствует же каким-то образом, если кто-то врет.

Роман подозвал к себе Тибета, который снисходительно откликался и на обычное «кис-кис». Он некоторое время гладил кота по голове и спине, однако никакого озарения не наступило.

Разочарованный ученый попенял своему питомцу:

– Эх, Тибет-Тибет! Значит, кот ты самый обыкновенный и помочь мне не сможешь.

Но Фоминин поспешил с выводами. Этой же ночью он увидел удивительный сон. Ему пригрезилось, будто он на какой-то крупной научной конференции читает доклад о своем открытии, подробно рассказывает о том, какую работу и как именно проделал. Проснувшись, Роман кинулся к рабочему столу и поспешил все записать.

После этого работа над диссертацией пошла очень успешно. Менее чем через год Фоминин стал доктором наук.

– А ваша докторская действительно тянет на Нобелевскую премию? – поинтересовался Стас.

– Как будто да, – ответил Роман Викторович, усмехнулся и пожал плечами. – Друзья уверяют, что она вполне соответствует. Но я, знаете ли, об этой погремушке не мечтаю. Ну да, это звучит громко. Нобелевский лауреат! А на деле – всего лишь пустая реклама. Давайте возьмем хотя бы тот же «Оскар» для киношников. Кто скажет, что там действительно отмечаются лучшие из лучших? То же самое и «нобелевка». Она уже давно превратилась, говоря студенческим языком, в хохму. Эта премия слишком политизирована и ориентирована на угождение западному политиканству. Уж я-то знаю, что, например, в прошлом году эту награду по химии дали двум западноевропейцам за открытие достаточно сомнительного свойства. Это при том, что наши ученые ежегодно публикуют такие работы, масштаб и значимость которых просто поражает. А вы часто видите граждан России в числе лауреатов? То-то же!

– Но у нас есть и свои