Читать книгу - "Валет Бубен - Борис Седов"

Ахмад вдавил ствол пистолета в висок Алеши, и тот поморщился от боли.

– Я застрелю его! – выкрикнул он, быстро переводя взгляд с Наташи на Знахаря и обратно.

– Может, и застрелишь, – согласилась Наташа, – а может, и нет. Скажи своему чурбану, чтобы посмотрел в дипломат, а то он уже забыл, зачем пришел.

Знахарь был поражен столь неожиданным вмешательством Наташи, но оно было в масть, так что дергаться не следовало.

Ахмад произнес короткую гортанную фразу, и тот, кто должен был проверить содержимое дипломата, снова присел на корточки. Открыв дипломат одной рукой и увидев Коран, он придушенно воскликнул «О, Алла», повернулся к Ахмаду и быстро заговорил по-арабски. Ахмад кивнул, и араб закрыл дипломат.

– Ну и что дальше? – насмешливо спросил Знахарь.

– Не спеши, – перебила его Наташа и снова обратилась к Ахмаду.

– Ты помнишь, как мы гуляли белыми ночами? – спросила она и тут же сама ответила. – Конечно, помнишь. Как ты расписывал, что такое настоящий мужчина, помнишь? А Летний сад помнишь? И что там было – помнишь, сучонок?

– Я убью его! – завизжал Ахмад. – Я сейчас застрелю его!

– А знаешь, что будет дальше? – вмешался в их разговор Знахарь. – Я сейчас тебе расскажу. Если ты убьешь заложника, мы не станем убивать тебя. Мы тебя отпустим. А я прямо сейчас позвоню Надир-шаху и расскажу ему, что ты убил заложника и не получил книгу. И ты прекрасно знаешь, что будет потом. Я ведь помню тот фильм, который ты показывал мне на Исаакиевской площади. И ты его помнишь.

– Правильно, Знахарь, не убивай его, – раздался голос генерала Губанова, который неожиданно вышел из развалин, – лучше отдай его мне. Я ему еще интереснее устрою, чем его братья-мусульмане.

Обстановка стала критической. На сцене появились все три заинтересованные стороны.

– А вот про Коран я ничего от тебя не слышал, – сказал Губанов, обращаясь к Знахарю, – это что-то новенькое. И, наверное, очень интересное.

– Тебе – неинтересно, – сказал Знахарь, судорожно соображая, кто в кого палил и кого теперь не хватает, – это мои дела.

– Не знаю, не знаю, – с сомнением произнес Губанов и огляделся. – А ты, Наташа, молодец, вовремя вышла.

– Пошел в жопу, – отозвалась она.

Губанов усмехнулся и покачал головой, но ничего не сказал.

Знахарь посмотрел по сторонам, и его глазам открылась вся диспозиция.

В центре находился дипломат и рядом с ним – все еще сидевший на корточках бесстрашный воин Аллаха, испуганно наводивший ствол пистолета то на Губанова, то на Знахаря, то на Наташу.

В пяти шагах от дипломата, являвшегося центром тяжести всей картины, стоял сам Знахарь, а за ним – двое мрачных братков со стволами в руках.

Впереди, около трансформаторной будки, до которой было шагов двадцать пять, стояли в тесном объятии бледный Алеша и испуганный Ахмад. Рядом с ними находился еще один араб, в одной руке державший пистолет, а другую засунувший в карман короткой куртки.

На арене, усыпанной битым кирпичом и окруженной руинами, воцарилась тишина. Что-то должно было произойти, и это чувствовали все. Секунды тянулись, и ситуация все больше напоминала кадры из ковбойского фильма, когда противники стоят друг напротив друга, шевеля пальцами рядом с рукоятками пистолетов. По идее, если бы все шло в соответствии с договоренностью, нужно было просто обменять Алешу на Коран и разойтись в разные стороны. Но было совершенно ясно, что этот сценарий провалился. И то, что будет происходить в ближайшие несколько минут, известно только одному Аллаху. А вернее – Шайтану.

Ахмад повернул голову в сторону и, не спуская взгляда со Знахаря, сказал какое-то короткое арабское слово. Тогда тот из его сопровождающих, который стоял на заднем плане, вынул руку из кармана и поднял ее высоко над головой. В руке была зажата небольшая коробочка с красной кнопкой, и большой палец чурки лежал на кнопке.

Все уставились на эту коробочку, а Ахмад усмехнулся и, отпустив Алешу, сказал ему:

– Распахни куртку.

Алеша подчинился, и Знахарь увидел, что на нем надет пояс шахида. Попросту говоря – Алеша был заминирован. Несколько довольно крупных брикетов взрывчатки были опутаны проводами и соединены с каким-то радиоустройством.

Такого Знахарь не ожидал и поэтому несколько растерялся.

Ахмад усмехнулся и сказал:

– Теперь ты видишь, что я предусмотрел все. И можешь забыть о всех своих планах. Сейчас я заберу книгу, и мы уйдем. Передатчик работает на расстоянии до километра, так что если кто-то из вас поведет себя неправильно, мой человек нажмет кнопку и твой Алеша превратится в клочки. Ты понимаешь меня?

Знахарь ответил после короткой паузы:

– Да, понимаю. А где гарантия, что он не нажмет кнопку, когда вы уберетесь отсюда?

– Никаких гарантий. Поэтому веди себя хорошо и не хами.

В голове Знахаря со страшной скоростью проносились мысли, и все они были об одном: ситуация проиграна. Что делать дальше – неизвестно.

Араб, который до сих пор сидел рядом с дипломатом на корточках, медленно поднялся на ноги и, пятясь, вернулся к своим. Открытый дипломат остался лежать на середине площадки.

Снова настала тишина.

Наконец Ахмад, вполне насладившись выигрышной ситуацией, подтолкнул Алешу в спину и сказал:

– Иди, закрой дипломат и принеси его мне. Алеша медленно шагнул вперед. Знахарь сжал зубы, понимая, что Ахмад делает это специально, показывая, кто здесь распоряжается.

Но не успел Алеша сделать и двух шагов, как раздался голос Наташи:

– Не спеши, Ахмадик!

Все головы повернулись к ней. Алеша остановился.

– Ты так и не сказал мне, помнишь ли о том, что произошло в Летнем саду.

– Заткнись, сука, – сказал Ахмад, и его лицо исказилось.

– Ну, я-то сука, это понятно, – ответила Наташа, – я и не возражаю. Но ты, как видно, все-таки забыл, что там было. Сейчас я тебе напомню. А заодно и другие пусть послушают. Им будет интересно.

Говоря это, Наташа жестикулировала пистолетом, и его ствол направлялся то в одну, то в другую сторону. Все были заинтригованы ее словами, и никто не обращал особого внимания на то, что она размахивает пушкой. Знахарь бросил быстрый взгляд на Губанова и увидел, что тот напряженно прищурился и чего-то ждет. Снова посмотрев на Наташу, Знахарь заметил, что выражение ее лица не соответствовало тому, что она говорила. Ее слова и руки делали свое дело, а глаза внимательно перебегали с Ахмада на Алешу, а потом на стоявшего с пультом в руке араба.

Знахарь подобрался, чувствуя, что сейчас что-то произойдет, и так оно и вышло. Неожиданно, когда ствол пистолета, которым она оживленно размахивала, в очередной раз оказался направленным на араба с пультом, она резко остановила движение руки и, замерев на секунду, выстрелила несколько раз подряд. Араб взвыл, его предплечье переломилось, взлохматившись в месте сгиба, а пульт упал и откатился в сторону.