Читать книгу - "Расшатанные люди - Нана Рай"

Все-таки он встает на ноги, медленно подкрадывается ко входу, осторожно заглядывает в глазок и испускает крик:

– Алла!

Он порывисто открывает дверь. На пороге и правда стоит она. Яркая, как бабочка, и такая же неуловимая, невесомая. Матвей жалеет, что не до конца прибрался в комнате, и поспешно приглаживает сальные волосы, ведь у него на голове в кои-то веки нет бейсболки.

– Алла! – повторяет он, будто это единственное слово, которое ему по силам произнести.

Она тяжело вздыхает и отодвигает Матвея в сторону. Ей не нужно приглашения, чтобы войти в эту запущенную квартиру.

– Откуда… – с трудом сбросив с себя оцепенение, Матвей закрывает двери, но Алла не дает ему договорить.

– Пришлось расспросить твоих бывших одногруппников. Типа, ты занял у меня денег и слился. Один сердобольный парень, кажется Костя, рассказал, как тебя найти. – Она идет на кухню. – Угостишь чаем?

– Чай? Костя?

У него не было первого, он не помнил второго.

Алла уже вовсю хозяйничает на кухне. Вместо заварки находит растворимый кофе и ставит на газовую плиту чайник. Сердце щемит. Так непривычно видеть ее в своей квартире, но вот она здесь, и кажется, так и должно быть. Тут ее место.

Не уходи, останься…

Но Матвей выпаливает:

– Зачем пришла?

– За правдой.

Алла поворачивается к нему, и он наконец замечает покрасневшие глаза, отсутствие косметики. Так она даже прекраснее, чем раньше. Естественнее.

– Я…

– Ты расскажешь мне все, Матвей. Без всяких увиливаний, иначе я тебя прибью, – шипит Алла, и злость пожирает ее красоту, искажая черты лица.

Матвей вздыхает. Вряд ли с Валентином она разговаривает так же.

– Не думаю, что ты хочешь услышать правду, – бормочет он и садится на табурет.

Алла насыпает в чашку три чайные ложки кофе, на пару секунд замирает и добавляет еще две. Затем льет туда кипяток до тех пор, пока вода не начинает переливаться через край, но Матвей не решается ее остановить и терпеливо ждет, пока Алла сама заметит, что натворила. Она с грохотом отставляет чайник и упирается ладонями в стол.

Только сейчас Матвей замечает, что столешница разбухла, а в раковине залежалась посуда, отчего в маленькой кухне стоит тухлый запах, которого он не чувствовал раньше. А вот теперь почувствовал, и стыд змеей заползает в душу. Но этого мало… На дверце холодильника отпечатки грязных пальцев, плита заросла жиром, а окна без занавесок какие-то голые и обиженные.

Да, Матвей все видит, но не Алла. Ее безжизненный взгляд направлен в стену, рука машинально мешает сомнительный кофе.

– Последние дни я не живу, а существую, – признается она. – А самое обидное, что я и на ревность-то не имею права. Это все фальшивка. Мой брак, моя жизнь, даже причины, по которым мы пришли к ней…

Алла запрокидывает голову и громко дышит. Ее дыхание эхом отзывается в Матвее, и он сам не замечает, как начинает дышать с ней в унисон. Вдох и выдох… Так бы всю жизнь и дышал с ней. Дышал, говорил, любил…

– Я знаю, с кем мне изменяет Валентин. Но это уже не имеет значения. – Она смотрит на Матвея. – Расскажи про вашу сделку, где я была призом. Пожалуйста.

Последнее слово звучит так неподдельно грустно, что он не в силах сопротивляться:

– Я расскажу, что знаю. Но знаю я немного.

– Поверь, это уж точно больше, чем известно мне. – Она садится напротив Матвея, забыв про загубленный кофе. – Я, как дура, согласилась выйти за него замуж. Ему понадобилась фиктивная жена, но я-то с детства мечтаю быть настоящей. И вдруг появляется шанс, пусть и малюсенький. – Алла пальцами показывает крохотное расстояние, чтобы Матвей оценил ее перспективы. – Так и помню, как он мне сказал: «Ляля, выходи за меня. Ты же этого хочешь?» Я забила и на гордость, и на семью, которая не выносит Валентина.

Алла закрывает лицо ладонями, будто прячется от реальности.

– Он пришел ко мне после того, как я отчислился, – неуверенно произносит Матвей, уже не зная, нужен ли Алле его ответ. – Сказал, что краем уха слышал, что случилось с моей семьей, и что в этом виновен психотерапевт.

Алла снова поднимает на него взгляд.

– Ну, я обрадовался, что хоть кому-то не плевать на меня, и выложил все начистоту, – уже смелее продолжает Матвей. – Сказал, что не могу больше учиться на психолога после того, что сделали с моими родителями. Ну да, у матери, конечно, была шизофрения, но эта женщина – Юлиана – влезла ей в голову и окончательно смешала хорошее с плохим. Раньше у меня была хоть какая-то семья. Да, не идеальная. Но теперь нет и такой.

Исповедуясь перед Аллой, Матвей как никогда чувствует свое одиночество. Ощущение, словно он посреди бескрайнего моря отчаянно цепляется за обломок доски – все, что осталось от лодки. Под ним бездна и неизведанный мир, а вокруг только глубокая синь, что режет глаза.

– Ну, в общем, спустя какое-то время Валентин снова объявился и спросил, не хочу ли я отомстить. А кто бы не хотел на моем месте? Я поверил, что у меня появился друг, и даже не поинтересовался, а на кой ему все это сдалось. К тому же ничего глобального от меня не требовалось: он дал мне левые сим-карты и сообщал, когда звонить и что говорить. Да еще обещал замолвить перед тобой словечко за меня. – Матвей надеется, что не краснеет. – Я ведь круто подделываю отцовский голос, и Валентин уверял, что типа Юлиана с ума сойдет, когда ей позвонят с того света. Ну, этим я и занимался. – Он вдруг смущается, потому что Алла не отрывает от него взгляда и жадно впитывает каждое слово.

– А ты узнал, зачем ему это было нужно? – шепчет она, но Матвей качает головой:

– Не-а. Ну, короче, мне это все быстро надоело, к тому же Юлиана оказалась не из пугливых. Я решил сказать Валентину – хватит. Поджидал его в институте, потому что он запрещал звонить. Мол, доверять телефонам нельзя. Ну, я-то не промах. – Матвей вдруг гордо расправляет плечи. – Я знаешь как следить умею! Никто не заметит. Вот и Валентин тоже меня не засек.

– Так ты его ждал в тот день, когда мы с тобой встретились?

К сожалению, Алла совершенно не обращает внимания на его хвастовство.

– Да-да. И узнал, что вы уже женаты. Это меня потрясло. Даже не так – убило.

Матвей замолкает, минуту