Читать книгу - "Призрак с Вороньего холма. Исповедь шлюхи - Андрей Анисимов"

– Скажи мне, откуда ты его знаешь? – Спросила она у проводницы о Голеневе.

– Он сам тебе расскажет. – Улыбнулась Саша и покраснела.

– Понятно, значит и ты. – Усмехнулась Мака: – Наш пострел везде поспел.

– Мы всего один раз виделись. – Успокоила ее женщина.

– Значит, хорошо виделись.

– Не жалуюсь. – Гордо ответила Саша и скрылась в дверях вокзала.

Мака вернулась в машину, и они поехали осматривать отель. Сначала Алексей Михайлович скептически отнесся к участию девушки в таком серьезном деле. Но по ходу осмотра она задавала точные дельные вопросы, заглядывала именно туда, где требовался особенно серьезный ремонт, и Нелидов понял – несмотря на пол и возраст, перед ним вполне серьезный партнер. Закончив осмотр, они вдвоем пообедали в ресторане «Паруса».

– Повара придется сменить, официанток тоже. – Заявила Мака, поковыряв отбивную и осилив половину десерта. Куриный суп он лишь попробовала и сразу отодвинула в сторону.

– Если мы проведем крупные увольнения, в городе не поймут. – Ответил Нелидов: – Нам с Олегом и предложили принять отели под крышу нашего кооператива, чтобы обе гостиницы приносили пользу и создавали рабочие места.

– Мы закроем их на капитальный ремонт, а людей отправим в бессрочный отпуск. Из отпуска отзовем дельных, а балласт забудем. Никто ничего не заметит.

– Скажите, Мака, какое у вас образование? Вы экономист?

– Я шлюха, а образование у меня девять классов и много наблюдений по жизни. Знаете, как собак учат плавать? Их щенками швыряют в воду. Примерно так поступили и со мной. Вот я и выплыла…

Ответ девушки такого человека, как Нелидов, должен был шокировать, но Алексей Михайлович улыбнулся. Прямота Маки и ее откровенность его восхитили:

– Я теперь понимаю, почему Олег предложил вам войти в наше дело.

– Это упрек или комплемент?

– Естественно, комплимент, – уточнил Нелидов: – Мне приятно иметь с вами дело.

– Мне тоже. – И Мака посмотрела на него своим немигающим взглядом змеи.

Солохин никак не мог взять в толк, почему его сторож так странно испарился. Сначала он думал, что старик приболел с перепоя и, чтобы не мозолить ему глаза, смылся. Он оставил хозяину на письменном столе связку ключей, аккуратно застелил свое ложе и все двери за собой запер. У кооператора имелся дубликат ключей, иначе бы он не попал на станцию. Николай Матвеевич предположил, что сторож отдохнет, придет в себя и объявится. Но шел третий день, а его все не было. Подготовка к празднику целиком заняла Солохина и, сделав вывод, что выпивох брать на работу нельзя, он о Королькове забыл.

Во вторник к нему нагрянули визитеры. На милицейском вездеходе приехал полковник Курдюк и привез с собой заместителя мэра по хозяйственной части Максюту, начальника одела недвижимости Стеколкина и директора молокозавода Паперного. Начальственные мужи осмотрели станцию и остались довольны. Курдюк получил сводку о метеоусловиях на неделю. Погода, по его словам, не должна помешать мероприятию. Синоптики дождей не обещали, а ветер предсказывали южный. Это означало, что праздник пройдет на воздухе. Городские чиновники поделили между собой обязанности. Паперный отвечал за праздничное меню, Максюта за транспорт, Стеколкин за художественную часть – ему поручили вызвать артистов из областной филармонии, Курдюк гарантировал безопасность гостей и обеспечивал порядок. Пять его сотрудников будут нести дежурство весь праздничный день.

Перед тем как компания направилась к машине, Солохин рассказал Курдюку о странном исчезновении сторожа.

– Не будешь брать алкашей. – Ответил полковник: – Все хотите поменьше платить, да побольше заработать, а так не бывает.

– Конечно, хочу. – Не отрицал Солохин: – Я за свой счет построил станцию, приобрел инвентарь, потратив все семейные сбережения, а впереди зима. Дай бог вернуть деньги за следующее лето.

– Кто не рискует, тот, блядь, не пьет шампанского. – Усмехнулся Максюта: – Начнем завозить продукты и технику, отвечаешь за них головой. Нет сторожа, сторожи сам. И не забудь о посуде. Тарелки привезем, а стаканы, и ложки с вилками за тобой.

Чиновники уехали, и Солохин понял, что придется срочно искать человека. В деревне Щеглы он знал одного подходящего пенсионера. В крайней избе жил бывший колхозный бухгалтер Тимофей Петрович Сорока. Старик еще оставался в добром здравии и славился в округе страстью к охоте и рыбалке. Возможность бесплатно пользоваться лодкой могла его заинтересовать. Да и зарплата тоже. Пенсию, как все бывшие колхозники, он получал нищенскую, а времени имел предостаточно и жил рядом.

Солохин запер станцию и, оставив машину, поднялся в деревню пешком. Сороку он застал в саду. Жену Тимофей Петрович схоронил прошлой весной и теперь вдовствовал. Старик сгребал листья под яблонями и носил их в худом железном ведре на костер, который тлел за забором его участка. Здоровенная вислоухая собака со слабыми признаками легавой при появлении чужака, начала остервенело брехать и бросилась на забор. Пенсионер взял ее за ошейник и куда-то увел. Вернувшись, открыл гостю калитку и указал на лавку под яблоней.

Кооператор умел общаться с сельчанами. Он не сразу выложил, за чем пришел. Поговорил о погоде, о приметах на предстоящую зиму, поинтересовался успехами пенсионера в охоте и рыбалке, посочувствовал ему, что зверя и рыбы совсем не стало, и только потом предложил работу.

Сорока тоже умел себя подать.

– Не спорю, тут близко… А начнется зима? Пока оденешься, целый час пройдет. Опять же сугробы. Убирать ведь заставишь. Прибавил бы сотенку-другую, глядишь, мы бы и договорились.

Солохин набавил пятьдесят рублей, и пенсионер согласился.

– Когда приступать? – Спросил новый работник.

– Сегодня бы и надо. – Ответил кооператор.

– А куда твой инвалид подевался? – поинтересовался Сорока, когда они спускались к реке.

Николай Матвеевич рассказал об исчезновении сторожа. Старик удивленно вскинул бровь и больше по дороге вопросов не задавал. Солохин показал ему свое хозяйство. Они вместе пересчитали лодки и водные велосипеды, обошли территорию. Кооператор разрешил новому работнику пользоваться коморкой исчезнувшего инвалида.

– Считай, что твою собственность я принял. Приступлю сегодня, раз надо. Но не сейчас. – Предупредил Сорока: – Должен костер затушить, покушать, а потом прихвачу Кедра и заступлю.

Солохин посмотрел на часы:

– Сколько тебе надо времени?

– За часок управлюсь.

Бывший бухгалтер оказался пунктуальным. Ровно через час он появился на станции вместе с собакой. Солохин попрощался с новым сторожем, сел в машину и со спокойной совестью отправился домой. Сорока уселся на крыльцо, достал пачку примы, закурил и задумался. Пес тут же свернулся у его ног. Королькова Тимофей Петрович знал давно. Инвалид тоже любил посидеть с удочкой, и на берегу реки они изредка встречались. И о его пристрастии к спиртному Сороке было известно. Но при всем при этом он считал Королькова представителем своего поколения, а это означало, что совесть и ответственность у них обоих присутствуют. «Не мог человек взять и бросить свой пост, – размышлял отставной бухгалтер. – Что-то здесь не так». Он поднялся, вошел в коморку, осмотрел лежак инвалида. Приподнял одеяло. Обнаружив, что тот спал на трех связанных между собой спасательных кругах, про себя ухмыльнулся. Приподнял всю конструкцию и обнаружил черный конверт. В таких конвертах раньше продавали бумагу для фотографий. Сорока поднял конверт и заглянул в него. В конверте лежал паспорт Королькова, его пенсионное удостоверение, книжечка инвалида и фотография супруги. Жену Королькова Сорока никогда не видел, но сзади карточки имелась надпись чернильным карандашом. «Королькова Лидия Ивановна».