Читать книгу - "Самый красивый кошмар - Светлана Алешина"

— Ну, как тут у вас дела? — спросил Щеглов, вдруг появившись в дверном проеме. — Беседуем? Отлично, беседуйте на здоровье! — Он усмехнулся. — Слушайте, сейчас правда будет новая загрузка реактора, — сказал он чуть более серьезным тоном, — по инструкции, посторонним присутствовать в этот момент в цехе запрещено…

— Да ладно, Денис, пусть журналистка посмотрит! — возразила аппаратчица неожиданно фамильярным тоном. — Что ей сделается-то…

— Ничего, да? — Щеглов довольно ухмыльнулся. — Ну, смотри, Наташка, под твою ответственность…

Он хотел уже выйти из аппаратной, как вдруг на пороге ее появился Сергей Викторович, начальник пятого цеха.

— Так, вы что? Ну-ка, марш отсюда! — заговорил он сердитым тоном. — Сейчас ответственное начало технологического цикла, вы не имеете права здесь находиться!

— Ладно, ладно, Сергей… Викторович! — воскликнул Щеглов, бесцеремонно выталкивая начальника цеха из аппаратной. — Пусть посмотрит, ничего не случится.

— Да ну тебя на хрен! — снова вспылил тот. — Ты что, нас всех под суд хочешь отдать? Пусти, обормот проклятый!

Но Щеглов, схватив сопротивляющегося начальника цеха в охапку, уже тащил его прочь из аппаратной.

Я оглянулась на аппаратчицу, казалось, она не замечала произошедшей сцены. На ее пульте мигало теперь зеленое табло: «Реактор к новой загрузке готов». Шутова переключила какой-то рычаг, и тут же зеленое табло погасло. Зажглось желтое с надписью: «Идет загрузка нефти». Стрелка одного из приборов быстро и плавно отклонялась, показывая растущее количество нефти в реакторе, аппаратчица не сводила глаз с нее, сжимая в руке еще один какой-то рычаг. Внезапно, когда стрелка прибора достигла красной черты, аппаратчица быстро переключила рычаг, и желтое табло погасло.

— Все, реактор полон, — объявила она вполголоса. — Теперь самый ответственный момент. Главное — не перепутать вентили…

Аппаратчица потянулась к синему вентилю, но увидеть, как она откроет его, мне не было суждено: снаружи аппаратной меня окликнул Щеглов:

— Ирина Анатольевна! Смотрите сюда! Здесь самое интересное!

Я послушно высунулась в смотровое окно, увидела Щеглова и Сергея Викторовича, стоявших вместе посреди цеха.

— Вон, вон туда смотрите! — крикнул мне Щеглов, показывая куда-то в сторону.

Я послушно посмотрела туда, но не увидела ничего особенно интересного. Клубы пара поднимались из какой-то трубы, как от прорванной линии теплотрассы — зрелище вовсе не оригинальное и совсем не радостное. Реактор тем временем задрожал, зарокотал, и я восторженно приветствовала его рокот, свидетельствующий о начавшейся внутри его реакции.

Вдруг позади меня в аппаратной раздался истошный женский вопль. Краем глаза я успела заметить, как огромный реактор медленно приподнимается над полом, и снизу его, точно ракету, окутывают клубы пара. И в этих клубах тонут стоящие посреди цеха Щеглов и Сергей Викторович. Волна грохота нарастает, огромный стальной реактор раскалывается надвое, обнажая светящееся огнем свое нутро. В этот момент чьи-то руки оторвали меня от бокового смотрового окна и бросили на холодный, грязный стальной пол. Кто-то, скорее всего аппаратчица, упала на меня сверху и закрыла меня всю своим огромным бесформенным, как балахон, комбинезоном. И в этот момент громыхнуло страшно, оглушительно, казалось, сотрясся и закачался весь мир, и я на некоторое время оглохла и онемела. Страшный удар обрушился на нас, да такой силы, что мне показалось, еще мгновение, и я его не выдержу, и поток тяжелой, огненно-горячей жидкости хлынул на нас сверху, просочился, обжигая, под защитный балахон, укрывавший нас. Мы обе, не помня себя от ужаса, закричали, но наши крики в стоявшем вокруг грохоте едва ли были слышны.

— Прижимайтесь к земле! — вдруг разобрала я нечеловеческий вопль аппаратчицы прямо над моим ухом. — Как можно крепче прижимайтесь к земле! Сейчас будет…

Я послушно прижалась к полу, залитому вытекшей из реактора нефтью, ожидая того, что сейчас будет. И оно пришло. Волна огня обрушилась на нас сверху, на мгновение мне стало невыносимо горячо, ужас охватил меня. В узкой щели между тканью комбинезона и полом я видела, как пляшут вокруг нас ослепительные желтые языки пламени, пожирающие вылившуюся из реактора нефть. Вскоре они стали гаснуть и вовсе исчезли, оставив невыносимый запах керосиновой гари, подействовавший на меня удушающе. Невыносимый жар также стал спадать, оглушительный грохот стихал, и вскоре вокруг стало неожиданно тихо и спокойно, будто ничего особенного не произошло. Некоторое время я лежала в растерянности, не зная, что теперь делать. Аппаратчица лежала поверх меня неподвижно, и я терялась в догадках, ожидает ли она нового взрыва, или, может быть, она без сознания.

Вдруг отчетливо послышались чьи-то торопливые шаги, кто-то на бегу заскочил в аппаратную. Этот кто-то приподнял лежащее на мне тело аппаратчицы, и, подняв голову, я узнала Щеглова. Вид у него был ужасный: волосы на голове обгорели, на лице багровел сильный ожог и множество ссадин. Элегантный зеленый пиджак был перемазан нефтью и тлел в нескольких местах.

— Быстрее, Ирина Анатольевна, бежим! — закричал он во всю глотку, глядя на меня широко раскрытыми от ужаса глазами. — Сейчас остальная нефть полыхнет, здесь такой факел зажжется, всему городу видно будет!

И, подхватив бесчувственное тело аппаратчицы, он потащил его куда-то к выходу. Я, совсем потеряв голову от страха, как могла быстро последовала за ним.

Оказавшись снаружи помещения, мы оба еще продолжали некоторое время бежать прочь от страшного цеха. Изнутри валили клубы черного дыма пополам с паром, а нам навстречу бежали люди с перекошенными от ужаса лицами. Завыла где-то сирена, показалась красная пожарная машина, отчаянно переваливаясь на ухабах, она мчалась к аварийному корпусу крекинг-завода. Наконец мы без сил повалились на узкий клочок старой пожухлой травы возле какой-то широченной стальной трубы, внутри которой что-то напряженно клокотало и журчало. Щеглов бережно опустил на землю бесчувственное тело аппаратчицы, ее лицо было бледно, но спокойно. Наклонившись над ней, Щеглов вскоре с удовлетворением констатировал:

— Дышит… Наверное, взрывной волной ее оглушило. Ничего, оклемается.

— А Сергей Викторович? — спросила я нетерпеливо. — Он спасся?

— Не знаю, — сказал Щеглов торопливо.

Я видела, что руки его отчаянно дрожали.

— Как из реактора пар пошел, я сразу тикать, а он стоит посреди цеха и смотрит как дурак… — продолжал Щеглов.

И он снова умолк, рассеянно глядя на громаду цеха ь5, из которого продолжали валить клубы дыма.

— Эх, ядрена-матрена, вот это фейерверк! — проговорил зам главного инженера, нервно потирая перемазанными в нефти руками свое закопченное лицо. — Убытку-то теперь на несколько миллионов рублей… Как же это ты, Наташка, а? Столько лет проработала на этом проклятом заводе… Неужели вентили перепутала?

И он вопросительно посмотрел на лежащую аппаратчицу. Лицо ее было по-прежнему бледно, и глаза закрыты. Она была без сознания.