Читать книгу - "Задача трех комнат - Сунь Циньвэнь"

На мгновение повисло молчание. Выражения лиц всех присутствующих стали необычайно серьезными. Внезапно мир, который прежде делился на черное и белое, добро и зло, рухнул, оставив после себя лишь серый хаос.

Вдруг в гостиную вбежал полицейский:

– Лейтенант Лян, нашли двух горничных… они…

– Давай помедленнее. В чем дело? – обернувшись, спросил Лян Лян.

Полицейский перевел дух и чуть тише сообщил:

– Они мертвы.

Вслед за полицейским шли Лян Лян и Лэн Сюань, за ними Ян Сэнь толкал коляску Ань Чжэня, а члены семьи Лу шли в конце всей процесси. Они добрались до леса за особняком Лу. Прямо под деревом акации, недалеко от озера, на земле лежали Фань Сяоцин и Лю Яньхун: на их шеях были веревочные петли, привязанные к сломанной ветке.

Участок вокруг дерева оцепили. Лян Лян перелез через желтую полицейскую ленту, чтобы расспросить коллегу о ситуации.

– Лейтенант Лян, тела нашли десять минут назад, – указав на землю, сообщил полицейский. – На дереве есть следы. После того, как девушки забрались на дерево, они спрыгнули с петлями на шеях, но ветка не выдержала веса и обломилась, в результате чего они упали. Но перед этим обе умерли от удушья.

Присев на корточки, Лян Лян осмотрел бледные лица Лю Яньхун и Фань Сяоцин, а затем приказал унести их.

После этого полицейские обыскали комнату прислуги, где нашли вырванный из дневника листок с неразборчиво написанным текстом. Экспертиза установила, что почерк принадлежал Лю Яньхун.

3 февраля о Сяоцин

Когда я впервые встретила Сяоцин в приюте, у меня возникло чувство, будто мы уже знакомы. Казалось, наши судьбы давно переплелись. Все детство я провела в приюте, не зная ни своих родителей, ни причины, по которой они меня бросили. Сяоцин была прямо как я. Мы обе жили в неопределенности.

Когда мне исполнилось двенадцать, меня взяла к себе добрая семья, а Сяоцин, которая на два года меня старше, попала в другую семью. После этого мы изредка общались, постепенно отдаляясь друг от друга. Однажды мы с Сяоцин одновременно получили письмо от незнакомца. Написанное потрясло нас.

К удивлению, в письме была описана наша трагическая судьба. В пригороде Шанхая жила семья по фамилии Лу. Всякий раз, когда в семье рождалась девочка, они бросали ее в озеро рядом с особняком, обрекая на смерть, – и мы с Сяоцин были такими брошенными младенцами. Так мы двоюродные сестры?! В письме также говорилось, что нас спасли добрые люди, а затем отдали в приют…

И мы должны были просто принять нашу жестокую участь только потому, что родились девочками?

Я не поверила ни единому слову в письме. Неужели в мире есть место такой бесчеловечности? И кто отправил это письмо? Задумавшись над этими вопросами, я связалась с Сяоцин – она тоже была в замешательстве. Посоветовавшись, мы решили поехать в Шанхай, в Дом семьи Лу, и узнать правду.

Чего мы только не перепробовали, чтобы стать служанками в особняке. Они действительно странная семейка. У них и правда никогда не рождались девочки. А каково отношение старухи У Мяо к женщинам… Когда я встретила Лу Ли, во мне пробудилось необъяснимое, родственное чувство… Все это наталкивало на мысль, что, возможно, незнакомец не лгал…

Спустя какое-то время мы убедились, что сказанное в письме было правдой.

Нас с Сяоцин охватила невыносимая грусть. Но еще сильнее – негодование и ненависть. Почему судьба сыграла с нами такую злую шутку? Как бог позволил этому случиться? Мы жаждали мести. Око за око, зуб за зуб. Лу не избежать наказания!

Перебрав не менее сотни способов мести, мы остановились на «проклятии младенца», смертельном проклятии, – то, что нужно для семейки Лу. Убьем по человеку из каждой ветви: Лу Жэнь, Лу И и Лу Ли – они должны умереть, и мы не успокоимся, пока остальные не ощутят страх и боль. Сегодня мы приступили к осуществлению нашего плана. Во время уборки я положила первый гробовой гвоздь в комнату Лу Жэня… Похоже, теперь в нашей жизни осталась только одна цель – месть.

Я договорилась с Сяоцин, что после того, как три члена семьи Лу поплатятся за все своими жизнями, мы вместе покончим с собой. Надеюсь, бог простит нас и мы не попадем в ад.

– Написано 3 февраля. Это предсмертная записка? – Лян Лян разглядывал скомканную бумагу.

– По крайней мере, это можно считать признанием убийц. Так что дело наконец-то раскрыто. – Ань Чжэнь выдохнул с облегчением, сидя в инвалидном кресле. – Ради возмездия они убили трех членов семьи Лу, а затем покончили с собой, испугавшись наказания.

– Какая печальная история, – вздохнул Ян Сэнь позади него. – Спустя столько времени наконец дело раскрыто. Браво, учитель Ань.

Тем временем Лэн Сюань, обыскивая мусорную корзину в комнате прислуги, нашла еще одну улику. Она достала из корзины чек и сказала:

– Лейтенант Лян, посмотрите, это чек из канцелярского магазина.

– Канцелярского магазина? – Лян Лян взял бумажку и внимательно изучил ее.

– По-моему, это довольно странно, – Лэн Сюань решительно высказала свое мнение. – Признание написали до убийств, в нем нет подробного описания того, как был осуществлен весь план. Наверняка девушки писали и в других дневниках. Теперь мне все понятно: вчера они купили в канцелярском магазине дневник с замком. Думаю, они хотели записать ход всех преступлений в новом дневнике перед тем, как покончить с собой. Но дневник мы не нашли. Возможно, что у Лю Яньхун и Фань Сяоцин есть какое-то укромное место, где и находится дневник.

– Вот это прогресс, Лэн Сюань. – Лян Лян поднял большой палец вверх. – Хоть то, что ты озвучила, и маловероятно, в этом определенно есть доля истины. Нужно выяснить, где они жили за пределами особняка, и тогда, может быть, мы найдем новый дневник.

Лэн Сюань кивнула. Ань Чжэнь и Ян Сэнь промолчали. Проницательный мангака Ань Чжэнь уже раскрыл подряд три убийства в запертых комнатах и вычислил двух убийц. Теперь, если полицейские найдут сообщника, который выдавал себя за сменщика замков и совершил покушение на Ань Чжэня, то дело об убийствах в особняке Лу будет закрыто раз и навсегда.

Глава двенадцатая

Волк в овечьей шкуре

1

Это был подвал старого жилого дома площадью менее двадцати квадратных метров, ежемесячная арендная плата за который составляла всего восемьсот юаней[48]. Стены подвала покрывала плесень. Внутри стояли две раскладные кровати и потертый квадратный