Читать книгу - "Маг и Отшельник - Маргарита Малинина"

— Нет, мне ничего от тебя не нужно. Я знал, что ты и меня начнешь соблазнять, дьявольское ты отродье. Но у меня имеется противоядие. Если бы твоя сестричка умерла от таких, как ты, а твоя мамка спятила окончательно и тебе пришлось бы ее госпитализировать, у тебя бы тоже был иммунитет.

Я хотела возразить, но в эту секунду мне в лицо прилетела струйка бензина, и пришлось спешно закрывать рот, чтобы не наглотаться. Хотя что это меняет? Как меня это спасет? Бензин снаружи, бензин внутри — все равно смерть.

Лисин начал поливать пол, а я в очередной раз спешно осматривалась и тщетно дергала кистями рук за спинкой стула — капитан умел вязать узлы, к сожалению.

И тут откуда-то с улицы донесся вой сирен.

— Что за…

Вячеслав в раздражении шмякнул канистру об пол и ушел из подвала наверх. Я поднялась вместе со стулом и попыталась сделать пару шагов. Крайне неудобный способ передвижения, скажу я вам. Я подошла к Лельке со спины, повернулась, нащупала пальцами веревку и попыталась развязать. Ее узел поддался легче. Возможно, тут Лисин схалтурил, а может, дело в том, что развязывать других со связанными руками значительно легче, чем себя. В общем, через минуту я ее освободила.

— Лелька! — толкнула я ее в бок. Не время терять сознание, когда и ее, и моя жизни в ее руках.

Но она не желала покидать пограничье, где все было так спокойно и умиротворенно. И мне пришлось зацепить стопой ножку стула и дернуть, переворачивая его. Лелька свалилась на пол и тут же пришла в себя.

— Черт… Мы умерли?

— Нет еще! Быстрее! Развяжи меня!

Лелька кинулась к веревке за моей спиной, но в этот момент мы услышали шаги возле двери в подвал. Все кончено…

Дверь открылась, и в подвале появились какие-то люди в форме. Обежав все пространство, они развязали меня и вывели нас на воздух. В полицейской машине со скованными за спиной наручниками руками сидел Лисин. Возле самой машины курил мужик в штатском. Я его узнала. Это был Петрович. Тот самый, что предупреждал меня. Только я не вняла…

Через пять минут, испив сладкого чая из термоса, предоставленного Петровичем, мы готовы были рассказывать. В доме в это время трудились эксперты, а мы стояли на улице возле его машины. Конечно, момент про Наталью и секту мы обе, не сговариваясь, опустили. Лисин якобы интересовался нашим бывшим сокурсником, погибшим при взрыве, и почему-то считал, что мы должны знать, где он находится. Да еще и фотографию какую-то совал, где я и незнакомый мужик, только отдаленно напоминавший погибшего сокурсника. Учитывая, сколько лет прошло, неизвестно, как бы он выглядел, дожив до наших дней. Но он ведь не дожил… Петрович кивал. Складывалось ощущение, что он знает больше нашего. Уточнять и переспрашивать мы не могли. Мы ведь дурочки, которые вообще не поняли происходящего.

— Не переживайте, он больше вам ничего не сделает, — среагировал Петрович на Лелькины пугливые взгляды, то и дело бросаемые на вторую машину, где сидел Лисин в наручниках.

— У него должен быть пистолет. Вы обыскали его?

Петрович нахмурился, будто раздумывая, выдать нам некую информацию или нет, наконец заговорил:

— Из вещдоков пропал пистолет с патронами, мы сверили количество выстрелов — все патроны выпущены. Оружие он, скорее всего, выбросил. Поэтому остальных душил.

— Совсем он из ума выжил, — подивилась я, — на работе у всех под носом воровать.

— Не у всех, отдел вещдоков у нас в другом здании, там его подруга работает, ему выдавала все, что он просил, даже без нужных подписей. Когда следователю позвонила свидетельница, Лисин уже был в разработке у другой службы, как выяснилось.

Что ж, я ведь представилась Зиминой той, кто следит за полицией, надзорным, так сказать, органом. Вот я и помогла этому органу, почти не соврала, получается.

— А что с медкомиссией? — возмутилась Лелька. — Он же явный псих! Говорил нам, что очищает мир от таких, как мы!

Я отвернулась, чтобы не выдать себя. В такие моменты явно чувствовалась фальшь, Лисин — не такой уж фанатик, каким хотел казаться. А вот в те моменты, когда он говорил, что пытался так запугать нас, заставить шевелиться, выдать себя, снять деньги для «шантажиста», — уже ощущалась правда. Он и чаи у меня на кухне распивал, чтобы стать доверенным лицом. Вот она — Семерка Мечей. Изворотливый, хитрый, лживый человек. Наверно, я должна была покаяться и признаться, что я — член секты, или даже помощник организатора (не знаю, в какой список он меня в итоге занес), и из-за этого мне якобы кто-то мстит. Но Лелька может верить во что хочет.

— Ну, комиссия… — явно смутился Петрович. — А то вы не знаете, как это делается…

Нет, мы не знали, но спрашивать не стали.

Когда с домом закончили, нас предложили отвезти в отделение. Но я, кинув взгляд на канистру с водой, отказалась и подписала протокол прямо на месте.

— У меня тут знакомые живут, я у них останусь, — соврала я, поняв, что Лисин привез нас в нужную мне деревню. Просто нашел пустой дом и, пользуясь своими навыками, совершил незаконное проникновение в частную собственность — если говорить юридическим языком.

Лелька отвела меня в сторонку под предлогом «уговорить».

— Это правда?

— Что? — строго спросила я. Неужели она сейчас спросит…

Да. Спросила:

— Ты правда помогала затягивать девочек в секту, чтобы они суициднулись?

Раньше, чем я успела сообразить, моя рука засветила подружке пощечину.

Мы обе были в шоке, потому что никогда раньше не дрались. Лелька смотрела на меня с обидой и потирала ушибленную часть лица.

— Это за то, что смогла допустить мысль, что я способна на такое, — пояснила я, а то, судя по обиженному выражению, она вообще не поняла за что. — В данный момент наша дружба закончилась, Ольга Валерьевна. Это понятно?

— Девочки, что там у вас?

Хоть мы и спрятались в ветвях черемухи, но кто-то из стражей порядка, похоже, наблюдал конфликт целиком.

Лелька молча вернулась в машину. Они с Петровичем уехали. Другая машина с закованным в наручники Лисиным стала дожидаться владельцев дома и представителей службы такси, у которых он угнал транспортное средство. Как выяснилось, водителя, подъехавшего к моему дому, он нейтрализовал все тем же шокером и складировал беднягу в кустах. Но мне уже было не до этого. Мой мозг занимали совершенно другие мысли.

Прошло уже слишком много