Читать книгу - "Амнистия - Андрей Троицкий"

Легкая «казанка» хорошо чувствовала волну.

Осипов, встав лицом к корме, опустил в воду моторный винт. Некапризный движок запыхтел, выпустил серые выхлопы дыма, завелся с пол-оборота. Осипов сел на заднее сидение, ухватился за рукоятку мотора, развернул лодку и узкой протокой повел её к озеру. Через несколько минут «казанка» вышла в Онегу.

Вставшее солнце, отраженное в воде, на секунду ослепило Локтева. Здесь, на воде, действительно чувствовался прохладный ветер. Локтев поежился, дернул кверху «молнию», поднял воротник куртки.

– Хорошо.

Локтев пересел на скамейку Журавлева, спиной назад.

– Хорошо, если топляк в задницу не поймаем, – хмуро поправил Осипов. – Тут полно бревен плавает. Еще со времен молевого сплава.

Видимо, трогательное пробуждение природы, солнце, нарисовавшее на озере широкую золотую полосу, дальние острова на горизонте и прочая лирика действовали на Осипова угнетающе. Журавлев, кажется, тоже было не до этого, не до здешней северной экзотики. Он, не замечая скупых красот природы, закурил сигарету, откашлялся и сплюнул за борт мокроту.

Наконец, он выбросил окурок и тронул Осипова за коленку.

* * *

– Так вы и в прошлом году шли, этим же маршрутом? Сколько было лодок?

– Точно так шли, – кивнул Осипов. – Тут одна дорога из поселка. А лодки было три. Одна моя и две я у мужиков попросил. За деньги, напрокат.

– У нас время есть, ты рассказывай все по порядку, – сказал Журавлев. – Все, как было, толком расскажи. Ведь тебе деньги заплачены, не фантики.

– Дело началось в апреле прошлого года, – начал Осипов. – Приехал ко мне Максим Тарасов. С Тарасовым ещё несколько лет назад меня брат познакомил, упокой Господи его душу. Они с братом боксом занимались. Друзья вроде как. Тарасов часто ко мне заглядывал, уважал нашу рыбалку. Говорил, другой такой в России нет. Так вот, приехал Тарасов, а вместе с ним два парня. Остановились у меня. Только в тот раз они не больно рыбалкой интересовались. Привезли три большие сумки и неотлучно сидели возле этих сумок в моем доме. Я так понимаю, в сумках деньги лежали.

– Ждали кого?

– Точно, – кивнул Осипов. – Ждали, когда из Москвы мой брат привезет какого-то Зеленского, его я первый раз тогда увидел, и Субботина. А вот Субботина я и прежде знавал. Он большой человек в Москве, очень богатый. Тоже на рыбалку сюда ездил. Короче, Тарасов со своими друзьями ждали Субботина три дня.

– Тарасова с Субботиным твой брат познакомил?

– Да, брат познакомил. Где-то за год до этих событий. Это когда Субботин сюда первый раз приезжал. На разведку, искал рыбные места. Вот тогда Субботин с Тарасовым и познакомились. Ну, Субботин, мой брат и ещё компания, человек шесть, приехали. Но не поездом, на двух иностранных машинах. Утром дело было. Приехали утром, и весь день Субботин, Зеленский, Тарасов со своими друзьями просидели на моей веранде. Не в карты играли. Деловой разговор промеж них был. Ни меня, ни брата к разговору не допустили. Гоняли в магазин три раза. Водки им брал и закуски, какая была.

– Субботина как зову?

– Вадим Юрьевич.

– Чем он в Москве занимается?

– Почем я знаю, – пожал плечали Осипов. – Знаю только, что он богатый.

– И дальше что было?

– А дальше на рыбалку собрались.

– А сумки где остались?

– С собой взяли. Тарасов и его товарищи несли.

– Значит, действительно, хорошо выпили, если сумки с собой потащили, – сказал Журавлев.

– Когда выходили из поселка, был вечер, уже темнело, – свободной рукой Осипов поскреб затылок. – Я им сказал, что не ко времени едим, лучше на утро рыбалку перенести. Но кто меня слушать станет? На дорогу в моем доме дернули ещё по стакану. Тут на лодке до острова полчаса ходу, если на моем моторе. Короче, приехали. Там избушка стоит рядом с берегом. Возле неё костер разложили. Друзья Тарасова на берегу остались, и все сумки с ними. А Субботин, тот из лодки даже вылезать не стал. Говорит Тарасову: поехали прямо сейчас со мной на рыбалку, в лодке закончим разговор. Тот сел, мы отчалили.

Теперь Лирическое настроение исчезло и у Локтева. Журавлев смотрел себе под ноги. Он вытащил из кармана и распечатал другую пачку сигарет.

– О чем был разговор?

– Ну, Субботин спрашивал Тарасова: зачем твоим деньгам в карельской сырости гнить? Мол, пустим их в Москве в оборот. Через год вдвое больше иметь будешь. Тарасов вроде соглашался. Но какие-то сомнения, кажется, в душе оставались.

– Кто ещё был в лодке? – спроси он.

– Я, Тарасов, Субботин и ещё два его парня, – ответил Сергей Николаевич. – Здоровые, мордастые. Вроде как они охранники Субботина. Я на моторе сидел, где сейчас. Вот у меня под ногами топор лежит. Такие топоры есть в каждой рыбацкой лодке. Щуку глушить. Когда из воды рыбину вытаскиваешь, нужно её башке топором огреть. Так вот, они взяли два спиннинга. Отъехали от острова недалеко, примерно на километр. Субботин сказал: хочу здесь попробовать. Закинул один раз, другой. А Тарасов тоже взял спиннинг, стал с другого борта забрасывать.

– А те ребята, ну, охранники, что в это время делали?

– Они на носу сидели, курили. Когда Тарасов тянул спиннинг, Субботин поднял топор и обухом ему по затылку звезданул. Тарасов чуть за борт не вывалился. Короче, они его положили на дно, а ноги на сидение. А потом эти охранники по очереди прыгнули ему на ноги. Ну, поломали. Меня только спросили: нет ничего тяжелого, к телу привязать? Я говорю, нет. Кабы знал, взял камень. Тогда они тело подняли и скинули за борт. Он под воду и ушел. Это все вон там случилось, недалеко от того острова.

Осипов вытянул руку и показал пальцем в сторону, где всходило солнце.

– У них что, оружия не было?

– Наверное, было оружие. Но если стрелять в лодке не воде, слышно далеко. Могут рыбные инспектора услышать. Вот они и решили топором дело кончить…

Локтев слушал рассказ Осипова и угрюмо молчал. Журавлев протянул истопнику раскрытую пачку сигарет. Тот вытащил сигарету, но не прикурил, а сунул её за ухо. Журавлев спрятал пачку в кармане и сказал:

– Неувязочка у вас вышла. Тарасов-то жив остался.

Осипов усмехнулся и недоверчиво покачал головой.

– Быть такого не может. Он, как камень, на дно пошел. Да и ноги у него сломаны. Тут и здоровому человеку не вплыть. Судорогой мышцы сводит, такая уж вода здесь, ледяная. Нет, быть не может.

– Вот тебе и не может, – сказал Журавлев. – Жив он.

Осипов покачал головой, сдвинул кепчонку на лоб и почесал затылок. Это ожесточенное почесывание затылка, как догадался Локтев, означало одно: напряженную работу мысли.

– А что в это время на острове происходило? – не отставал Журавлев.

– Не знаю, что в это время происходило, – Осипов пожал плечами. – Только когда мы вернулись, этот парень высокий, как там его, Рама Яновский уже мертвый лежал. У самой воды лежал. Они ему обухом топора всю физиономию раздолбали. В кровавую лепешку. Чтобы не узнать было. А второй, Алтынов, тот ещё жив был. У него тоже вся морда была топором разбита. Но он ползал по берегу, скулил от боли. Пока ему глотку перочинным ножом не перерезали. Сунули мне в руки лопату: копай могилу. Я выкопал одну могилу на двоих. Темно было. Они мне фонарями светили.