Читать книгу - "Погоня - Андрей Троицкий"

— Это я, — отозвался Тухлый и выключил радио. — Слышу тебя неважно.

— Я в доме на Рублевском шоссе, мне только что сюда позвонили, — задребезжал Носов. — Да, один из охранников позвонил… Босс сегодня уехал по делам. Стас, у меня плохие новости. Охранник сказал, что босса ранили. Началась перестрелка… Не знаю подробностей. Но скоро все выясню…

— Говори громче, дядя Витя, — закричал Тухлый. — Где Дробыш?

— Я уже сказал: не знаю. Охранник говорил со мной одну минуту. Он столько сказал, что ребят расстреляли возле какой-то поликлиники. Убит начальник охраны и его помощник. А босса вроде бы отвезли в больницу.

— Тебе бы проспаться, дядя Витя. Ты вечером много выпил?

— Ни грамма, — проскрипел Носов. — Послушай, Стас, тебе надо срочно возвращаться. Прямо сейчас. Дробыш всегда говорил: если что случится, тут же поставь в известность Стаса. Сейчас ты тут самый нужный человек.

— У меня дел по уши, — заорал в ответ Тухлый. — Выясни, что случилось. И тогда перезвони. Черт побери…

Он опустил трубку в карман, пересказал Сэму Кроткому содержание разговора и добавил:

— Этот старый козел Носов совсем из ума выжил. Или допился до белой горячки. Говорит, что босс получил ранение. Была стрельба. Убит начальник охраны.

— Если дядя Витя позвонил, значит, дело серьезное, — отозвался Сэм Кроткий.

— Ничего это не значит, — махнул рукой Тухлый. — Дяде Вите пить нельзя, особенно на ночь.

— Но в жизни всякое случается.

— Только не с боссом. Гангстерские войны в далеком прошлом. Все споры решают наверху, в больших светлых кабинетах за чашкой кофе, а не в темных переулках. Теперь никто в Москве не осмелится ни то что выстрелить в босса… Не осмелится косо посмотреть в его сторону. Если, конечно, он хочет еще немного пожить.

Тухлый какое-то время молчал, потом тронул Сэма за плечо и сказал:

— Прибавь газу. Мы отстали от Радченко. Я уже соскучился.

Минут через десять они нагнали бардовый пикап, обошли его и снова пропустили вперед. Если верить показаниям навигационной системы, Радченко и девчонка находятся в этой машине, но за рулем сидел какой-то старикан. Сэм Кроткий мигнул фарами и обогнал пикап справа. Затем опустил стекло и, помахал водителю рукой, чтобы тот остановился. Черная «импала» съехала на обочину. Пикап встал сзади. Сэм Кроткий вылез из машин и вернулся назад через несколько минут. Молча развернул пакет и вывалил на колени три мобильных телефона.

— Я нашел их в кузове, под брезентом, — сказал Сэм. — Старик водитель говорит, что останавливался один раз, перекусить. Что будем делать?

— Разворачивайся, — сказал Тухлый. — Поедем назад. Радченко свернул с основной дороги. Единственный поворот был как раз возле той забегаловки, где торгуют бутербродами. Он не мог уйти далеко. Дорог тут не так много как в Америке.

* * *

Радченко часто смотрел в зеркальце заднего вида, но видел только темноту. Машина колесила по дорогам, занавешенным пеленой дождя, вокруг были поля, бескрайние и темные. Встречных машин почти не попадалось, изредка в небе вспыхивали и гасли зарницы, громыхал гром.

Они миновали поселок, остановились на выезде, где была заправка. Он заглянул в магазинчик, где за прилавком скучала немолодая женщина. Купил несколько шоколадных батончиков и карту провинции Онтарио. Развернув карту, склонился над прилавком и попросил женщину показать то место, где находится поселок.

Продавщица надела очки и долго водила пальцем по бумаге, наконец, ткнула коротким ногтем в крошечный кружок. Радченко спросил, если здесь гостиница. Оказалось, что гостиница уже полгода как закрылась, потому что пустовала даже в сезон отпусков. Зато в десяти-пятнадцати милях есть ферма, где можно переночевать за умеренную плату. Бывает, что из Америки наезжают мотоциклисты, которые катаются по шоссе, что идет вдоль берега.

Правда, ночевать мотоциклистам приходится в сенном сарае. Там выгорожены комнаты и стоят двухярусные койки. Если гостей немного, можно устроиться в доме. На ферму можно позвонить прямо сейчас. Конечно, на дворе глубокая ночь, но гостям рады в любое время. Хозяин, мистер Робинсон, сам когда-то просил направлять к нему туристов, если разговор зайдет о ночлеге.

Продавщица набрала номер, задала несколько вопросов, объяснила, что американцев четверо, и они очень устали. Положив трубку, сказала, что мистер Робинсон с женой сейчас в отъезде, но на месте некий Алекс, он устроит гостей. Радченко поблагодарил продавщицу, сел в машину и поехал дальше. На пустом перекрестке под фонарем он остановился, сказал, что, кажется, заднее колесо спустило. Вышел из машины и стал копаться в багажнике. Потом вернулся и попросил Боба посветить фонарем.

Боб с неохотой выбрался из салона. Полусонный он стоял на темной дороге, повернувшись спиной к ближнему полю, откуда налетал ветер. Боб надвинул на глаза козырек бейсболки и поднял воротник куртки, кажется, он толчком даже не понимал, чего от него хочет этот русский. Каким фонариком и где надо светить.

Радченко подошел к нему на расстояние шага и, развернувшись, ударил кулаком в лицо. Боб отлетел к машине, ткнулся в нее задом, шагнул вперед. И получил встречный удар в живот. Вскрикнув, он опустился на колени и схлопотал кулаком в ухо. Бейсболка слетела с головы. Боб закричал, но никто не услышал этого крика. Показалось, что этот сумасшедший русский выбил ему левый глаз. В следующую секунду стало еще страшнее: показалось, что Радченко, не сказав ни единого слова, не издав даже звука, осатанело забьет его насмерть, сломает шею.

Инна, задремавшая пять минут назад, открыла глаза, когда Боб, падая, ударился рукой о крышку багажника.

— Что происходит? — спросила она.

— А что-то происходит? — Дик сонно зевнул. — Где?

Боб оказался в какой-то луже на обочине. Он стоял на карачках в жидкой грязи и старался подняться на ноги, но почему-то не мог этого сделать. Радченко схватил его за ворот куртки и с силой потянул верх. Боб встал. Колени дрожали, а ноги разъезжались. В тусклом свете придорожного фонаря он увидел лицо Радченко, перекошенное от злости, увидел его глаза, горевшие злобой — и только тут стало по-настоящему страшно, до обморока, до тошноты.

— Господи, что там такое? — Инна завертела головой. — Надо выйти. Они дерутся.

— Кто дерется? — Дик моргал глазами. — И где?

— Да вот же, сзади. Пойдем же…

— Сиди, — Дик повернулся к ней, положил ладонь на ее предплечье и сжал пальцы. — Сиди и не мешай людям разговаривать.

* * *

«Импала» медленно двигалась сквозь промозглую ночь. Дождь немного поутих, дорога была скверная, узкая. Тухлый вглядывался в темноту, но не видел почти ничего кроме далеких зарниц.

Всполохи молний выхватывали из темноты тоскливые и однообразные картинки. Иногда в темноте, у горизонта, сливавшегося с небом, вспыхивал и пропадал одинокий огонек какого-нибудь фермерского дома. Ясно, что в этой темноте, среди бескрайних пустых полей, они никого не встретят, не найдут. Сэм Кроткий повернул руль, остановил «импалу», выключил габаритные огни. Сзади встала вторая машина.