Читать книгу - "Жестокая жара - Ричард Касл"

— Например, что? — уточнила Никки.

— Этого я не знаю. Вы не замечали, может быть, она стала вести себя как-то иначе? Изменила распорядок дня, привычки, например, встречалась с кем-то в необычное время?

— Насчет дней перед убийством я ничего утверждать не могу. Я училась в колледже в другом городе. Но она часто встречалась с людьми в необычное время. У нас в семье это был, так сказать, больной вопрос.

— Боюсь, это издержки профессии. — Он задумался, потом спросил: — Вы не видели, чтобы она пыталась что-то спрятать, не находили какого-нибудь ключа, который не подходил ни к одному замку? Может быть, она купила сейф, ничего такого?

— Нет, к сожалению, я ничего такого не замечала.

Рук вмешался:

— Вы сказали «ее ликвидировали». Вы подозреваете ее работодателей, семью, за которой она шпионила, или другого шпиона, которому нужна была имевшаяся у нее вещь?

— Я подозреваю всех. В нашем деле опасность может угрожать отовсюду.

Потенциальную связь между убийствами, о которой так долго размышляла Никки, нужно было наконец установить.

— Вы упомянули Николь Бернарден. Возможно ли, чтобы она выдала мою мать противнику и косвенным образом стала виновницей убийства?

Старик яростно замотал головой:

— Нет. Об этом не может быть и речи. Николь обожала Синди. Они были как сестры. Николь Бернарден умерла бы за вашу мать. Поговорите с ней самой, и вы увидите. — По выражению их лиц он догадался: что-то произошло. — В чем дело?

— Тайлер, мне очень жаль, что приходится сообщать вам эту новость, — сказала Никки. — Николь погибла.

Он вытаращил глаза и приоткрыл рот.

— Николь?.. Погибла?

— Ее тоже убили.

— Нет.

При виде его волнения Хит встревожилась.

— Может быть, мы обсудим это позже. — Она начала подниматься со стула.

— Нет, расскажите мне, расскажите мне сейчас. — Он с трудом приподнялся на локте. — Не уходите, расскажите мне. Мне нужно это знать.

— Хорошо, только, пожалуйста, успокойтесь.

Но старик не мог успокоиться. Он был потрясен, не верил своим ушам, затем его обуяла ярость.

— Кто убил ее? Как? Когда?

— Тайлер, пожалуйста, — уговаривала его Никки.

Она придвинулась ближе, положила руку старику на локоть, а Рук с другой стороны кровати помог ему лечь на подушки. Больной сдался и, казалось, немного успокоился, но дышал по-прежнему с трудом.

— Только скажите мне. Со мной все в порядке. Видите? — Он улыбнулся натянутой улыбкой, которая тут же погасла. — Я был с вами откровенен. Теперь ваша очередь.

— Николь была убита ударом ножа, в Нью-Йорке, на прошлой неделе, — призналась Хит. — На следующий день после нападения на вас.

Тайлер Уинн весь сжался и крепко зажмурил глаза.

— Нет… — хрипло выдавил он и замотал лежавшей на подушке головой. Затем резко открыл глаза и закашлялся. В промежутках между приступами кашля он бормотал: — Нет… Они… все еще… охотятся… за ним.

— Вам сейчас нужно успокоиться, — произнес Рук и обратился к Никки: — Где здесь кнопка вызова медсестры?

— Нет, только не это, только не Николь! — вскрикнул Уинн и приподнялся на локте, хватая ртом воздух. Глаза его практически вылезали из орбит. Писк датчика сердечного ритма участился.

— Я позову охранника, — сказала Никки, но в этот момент занавеска покачнулась, открылась дверь и появилась медсестра.

Увидев лицо пациента, она бросилась к койке. Хит и Рук отступили в сторону. Медсестра занялась больным; Уинн хрипло застонал и упал на подушки, схватившись за сердце. Включился сигнал тревоги, по экрану побежали неровные зеленые пики, писк стал частым, беспорядочным. Сестра нажала на кнопку внутренней связи.

— Code bleu, salle deux-zero-trois, rapidement. Code bleu, salle deux-zero-trois.[102]

Снаружи приближались взволнованные голоса и шорох резиновых колесиков по линолеуму. Чья-то рука отдернула желтую занавеску. В палату быстро вошли врач кардиолог и медсестра, толкавшая тележку с дефибриллятором. Новая медсестра жестом велела Хит и Руку оставаться на месте, у окна.

— Reculez vous, s'éloigner.[103]

Они замерли, прижавшись к стене и глядя, как медики возятся с больным. Врач проверил показания приборов и произнес:

— Vingt cent joules.[104]

Медсестра щелкнула какими-то переключателями и повернула колесико настройки на приборе. Раздалось едва слышное жужжание — это заряжались электроды. Врач ровным голосом велел:

— Au loin.[105]

Все отошли от койки электроды прижали к груди больного, и врач нажал на кнопку. Тело Тайлера содрогнулось.

Рук старался сохранять невозмутимое лицо, хотя это зрелище напомнило ему о том, как близко к смерти находился он сам совсем недавно.

— Ну давай же, — прошептала Никки.

Когда на экране появилась прямая линия и палату наполнило монотонное гудение сердечного датчика, она снова пробормотала:

— Ну же, Тайлер, давай.

Но настойчивое гудение не смолкало. Врач приказал повысить напряжение.

— Au loin.

Сестры отошли от КОЙКИ, Тайлер вновь изогнулся на постели. Никки всматривалась в маленький экран в поисках пиков на зеленой линии. Но ничего не видела.

Последовал третий разряд. Врач и медсестры молчали, однако по выражению их лиц было ясно, что надежды уже нет. Хит вдруг поняла, что вонзила ногти в ладони, и усилием воли разжала кулаки. Врач снова повысил напряжение, но и на этот раз электрический разряд оказался бесполезным. Как и следующий.

Хит и Рук беспомощно смотрели на то, как человек, с которым они только что познакомились и которому симпатизировали, уходил из жизни, оставив без ответа самые важные вопросы.

После множества напрасных попыток врач, а затем медсестры посмотрели на настенные часы. Доктор записал время смерти. Одна из сестер выключила дефибриллятор и свернула провода электродов. Другая, протянув руку к сердечному датчику, повернула тумблер вниз.

Пронзительное гудение смолкло, прямая линия исчезла, оставив на экране бледнеющий зеленый призрак. Сестра сочувственно взглянула на Хит и Рука — им не нужны были слова. Затем она повернулась к койке, чтобы прикрыть труп Тайлера Уинна.