Читать книгу - "Не вижу зла - Джеймс Гриппандо"

— Да, провел.

— Какого рода был этот анализ?

— Тот же самый, о котором я только что говорил. Сначала я сделал стандартный тест, который показал, что его сперма находится в пределах нормы, включая и нормальную подвижность.

— Проводили ли вы последующие испытания его сперматозоидов… как бы точнее выразиться? Со сперматозоидами-интервентами?

— Да, проводил.

— Что вы обнаружили?

Джек вскочил.

— Заявляю протест. Приватное совещание, ваша честь.

Судья выпрямился в кресле, потом подозвал их взмахом руки. Они собрались вместе, так что их не могли услышать присяжные и свидетель.

Джек заявил:

— Судья, во-первых, я никогда не слышал ни о каком анализе наличия сперматозоидов-убийц. Сама идея о том, что сперматозоиды одного мужчины сражаются со сперматозоидами другого в стиле восточных единоборств, после чего обе стороны обмениваются приветствиями под микроскопом, представляется в некотором смысле абсурдной.

— Это признанные научные данные, — возразил Торрес.

— Может быть, и так, — согласился Джек. — Но в таком случае свидетельские показания доктора представляют собой не что иное, как грязную и трусливую попытку исподтишка доказать, что моя клиентка была неверна своему супругу.

— Здесь нет ничего тайного и скрытого. Мы говорим о научном анализе спермы ее мужа. У капитана Пинтадо было обнаружено большое количество сперматозоидов-убийц, показывающих, что он был женат на женщине, у которой было много сексуальных партнеров.

— Ничего это не показывает, — заявил Джек, — ни в малейшей степени. В лучшем случае это говорит о том, будто он верил в то, что у нее было много сексуальных партнеров. Я вижу, что вы намерены использовать версию о супружеской неверности, чтобы доказать наличие у жены погибшего мотива для убийства собственного мужа. Но один только факт, что жертва подозревала свою супругу в неверности, ничего не говорит о том, что у моей клиентки был мотив для совершения убийства.

— Рассуждения мистера Суайтека кажутся мне заслуживающими внимания, — изрек судья.

Торрес поморщился, явно разочарованный таким оборотом дела.

— Судья, я могу обменяться парой слов с мистером Суайтеком наедине? Полагаю, мы в состоянии решить этот вопрос как юрист с юристом.

— Очень хорошо. К тому же мой мочевой пузырь подает мне сигналы. — Судья ударил по столу молоточком и включил микрофон. — Объявляется перерыв, — провозгласил он. — Мы продолжим работу через пять минут.

Судья прямиком устремился в ванную. Толпа разбилась на небольшие группки, оживленно обсуждавшие услышанное. Джек сделал успокаивающий жест в сторону Линдси и Софии, показывая, что все будет в порядке. После чего они с прокурором поспешили выйти через боковую дверь в отдельный кабинет.

Не успела за ним закрыться дверь, как прокурор уставился на Джека.

— Я дам тебе возможность снять свой протест, — заявил он.

— И почему же я должен так поступить?

— Потому что так или иначе, но я намерен доказать, что твоя клиентка обманывала своего мужа, и это было одной из причин, почему она его убила.

Джек никак не отреагировал на его слова.

— Меня совершенно не интересует, что вы надеетесь доказать. В данный момент я заявляю, что не позволю вам сделать это именно таким способом.

— Тогда пострадает ее малыш.

— Что?

— Поначалу я намеревался использовать доктора Вандермеера для доказательства того, что Линдси была неверна мужу. Но раз ты не даешь мне сделать это, тогда я вызову мальчика для дачи свидетельских показаний. Я намерен спросить его, скольких мужчин он видел в их доме, пока отец находился на работе.

— Вы блефуете, — сказал Джек.

— Нет, не блефую. Итак, твой ход, Джек. У тебя есть возможность снять свой протест и дать доктору Вандермееру закончить давать показания. Или ты можешь стоять на своем, но тогда я заставлю мальчика дать показания в суде. Еще до окончания суда присяжные поймут, что это ты вынудил меня посадить десятилетнего ребенка на место свидетеля, чтобы он мог рассказать всему миру о том, что его мамочка была шлюхой.

Джек старался сохранить непроницаемое выражение лица. В голове у него все смешалось, он пытался думать одновременно в нескольких направлениях, и казалось, что вся эта противоречивая информация, как одеялом, укрыла его мозг, не давая мыслить здраво. Потом он сообразил, что мыслить связно ему мешает вовсе не это. Виной всему были эмоции, простые и понятные — его неясные чувства к биологическому сыну, которого он никогда не видел. А о том, что его первая встреча с Брайаном должна состояться при таких обстоятельствах, он не хотел даже и думать.

Он смог лишь выдавить:

— Мне надо поговорить с Линдси.