Читать книгу - "Петля - Аркадий Адамов"

— Куда поехали? — рассеянно переспрашивает Федька. — Шут его знает, куда мы поехали. Помню я, что ли.

— Ну-ну. Надо вспомнить, Федор, — говорю я и со значением добавляю: — Чем быстрее вы вспомните, тем быстрее мы окончим этот неприятный разговор.

Я жду от Федьки ответной реакции на эти слова. У него вот-вот должна мелькнуть в голове сумасшедшая мысль, что его взяли не за убийство, что его взяли случайно или по другому, явно пустяковому поводу, а скорей всего, просто как свидетеля, и отпустят, как только он удовлетворит любопытство этого долговязого дурня-оперативника.

Но Федька медлит. Ох как тяжело ворочаются ржавые шестеренки у него в мозгу! Он морщит лоб, трет его грязными до черноты пальцами и, кажется, вполне искренне стремится вспомнить тот злополучный вечер. Но такая напряженная мыслительная работа, да еще в момент, когда он так ошарашен внезапным арестом, дается ему ох как трудно.

— Вышли, значит… — бормочет он, устремив взгляд в пространство. — И поехали… Куда же мы поехали?.. Домой, что ли?.. Хм…

— Нет. Не домой, — строго поправляю я его.

— Ну да… — продолжает бормотать Федька. — Ну да… не домой… Чего я там потерял?.. К Ивану… Не-ет… Ему домой дорога заказана…

— Это почему же?

— А! — пренебрежительно машет рукой Федька. — Жинка от него знаешь как гуляет? Ого! Я б не знаю чего ей сделал. А он, малахольный, только доченьку свою ненаглядную, — тон у Федьки становится до невозможности язвительным, — в деревню, видишь, отвез, к бабке. А та — ха-ха-ха! — слепая. Понял? И так из милости у колхоза живет.

— Пока сынок в Москве пьянствует, — не выдерживаю я.

— А он, может, и пьянствует оттого, что переживает, — хмыкает Федька. — Ты почем знаешь?

— Слепой матери от этого не легче.

— А он ей деньгу шлет. Сам видел.

— Ну ладно. — Я решаю вернуть его к прерванному разговору: — Значит, домой к Ивану вы в тот вечер не поехали, так?

— Так…

— Куда же вы поехали?

— Куда поехали?.. На железку, что ли? — задумчиво произносит Федька и с силой скребет затылок. — Чего подкинуть…

— Вот это уже вероятнее, — киваю я.

— Ну, факт. Туда и махнули, — с облегчением констатирует Федька. — Куда же еще…

И вдруг останавливает на мне какой-то странно-задумчивый взгляд. Словно вид мой ему вдруг что-то напомнил или на что-то натолкнул, и он сейчас пытается сообразить и уловить это «что-то».

Новый поворот Федькиных мыслей меня слегка озадачивает. Я его пока что не могу понять.

— На железную дорогу? — переспрашиваю я. — Вагоны, что ли, там грузить собирались?

— Ага, — охотно подтверждает Федька. — Чего придется.

— Ну, и что в тот раз грузили, не помните?

— В тот раз-то? Да разве упомнишь.

— А где?

— Где? Это мы помним. На Казанке — вот где.

Федька заметно оживляется. Тяжкая работа мысли начинает, видимо, давать кое-какие плоды. Взгляд его уже осмыслен и даже хитроват. Если это связано с новым поворотом в его мыслях, то плохо, ибо я все еще не могу этот поворот уловить и понять. Впрочем, возможно, что и нет никакого поворота, а формируется, складывается та самая сумасшедшая мысль, которую я жду? Это вполне возможно; это даже скорей всего именно так, успокаиваю я себя.

— Не вагон-ресторан грузили? — спрашиваю я на всякий случай.

— Во-во! Точно. Его.

Федька так легко ухватывается за эти слова, что я понимаю: нет, не помнит он, действительно, кажется, не помнит, что они делали в ту ночь, и только изо всех сил хочет мне угодить. И это вполне соответствует той сумасшедшей мысли о случайном или пустяковом поводе для его ареста, которая, по моим расчетам, должна была прийти ему в голову. Значит, мой расчет оправдывается? Однако окончательный вывод я делать пока боюсь.

— И часто их грузите? — спрашиваю я.

— Да как придется.

— Знакомые директора-то там есть?

— Ага, есть, — все так же охотно откликается Федька. — Чего не быть? Небось который год там пашем.

— Ну кто, например? Назовите.

Я же прекрасно помню: вагон-ресторан Горбачева приписан к Казанскому узлу. И он, между прочим, как раз в ту ночь грузился там. Может быть такое совпадение или нет?

— Кто знакомый там? — переспрашивает Федька и вновь погружается в тягостную задумчивость, сосредоточенно хмуря белесые брови. — Ну, вот Борис Григорьевич. Во мужик! Завсегда рабочую душу понимает. Потом еще Сурен Арменакович… — с удовольствием и значением перечисляет Федька, словно эти солидные знакомства и его самого должны поднять в моих глазах. — Ну, еще кто?.. Еще Зиночка… — И поспешно поправляется: — Зинаида Герасимовна.

— Что, симпатичная? — усмехаюсь я.

— Ну-у! Очень даже, — подыгрывая мне, расплывается Федька. — Но только ее… ни-ни! Свой хахаль имеется… Э-эх! — вдруг изумленно восклицает он. — Да у нее же в ту ночь и грузили! Чтоб мне с места не сойти, у нее!

— И поднесла она вам под конец-то? — интересуюсь я.

— Само собой, — самодовольно подтверждает Федька. — Никуда не денешься. Посидели малость.

Это уже похоже на правду. Выходит, Федор все же вспомнил ту ночь. И довольно охотно, между прочим, вспомнил. Значит, ничего опасного для него та ночь, видимо, не представляет. Ну что, в самом деле, произошло? Грузили себе мирно тот вагон-ресторан, потом так же мирно выпивали у его директора, Зинаиды Герасимовны.

И я про себя решаю, что проверить все это будет нетрудно в случае чего. Стоит только установить эту Зинаиду Герасимовну. А повидаться с ней и все проверить, пожалуй, придется. Так, для собственного, знаете, спокойствия, чтобы больше к этому не возвращаться. Хотя я и не сомневаюсь, что факты тут подтвердятся.

Что ж, теперь можно отступить чуточку назад и попробовать вернуть Федьку к другим воспоминаниям.

— Все точно, Федор, — удовлетворенно констатирую я. — Все так и было.

— А чего мне врать-то? — басит он в ответ, тоже довольный таким оборотом разговора.

— И в самом деле, — соглашаюсь я. — Теперь нам надо еще только один момент вспомнить. Иван вот говорит, что когда вы в тот вечер после продмага ту первую бутылку тяпнули, то для этого дела на какую-то стройку зашли. Так?

И опять я вдруг ловлю на себе этот напряженный и непонятный Федькин взгляд. Только сейчас в нем, мне кажется, уже не колебания, не раздумья, а какое-то принятое решение, причем рискованное, даже отчаянное решение. Так мне кажется, во всяком случае.

— На стройку зашли. Точно, — медленно произносит Федька, не сводя с меня настороженного взгляда.

— Иван даже запомнил там вагончик у ворот, зеленый такой.