Читать книгу - "Тихушник - Александр Федорович Бабин"

документу не в чем придраться, он написан так, что комар и носу не подточит, — явно постаралась рука юриста. Документ состоял из одного листа — протокола собрания комитета по приватизации. Коллектив убедительно просит руководство страховой фирмы «Гаросс» выделить Кузьмичу, которому скоро исполняется пятьдесят лет, материальную помощь в размере полтора миллиона рублей. В день рождения, видимо, так поощряют чиновников такого ранга: избраны народом и узаконены президентом — значит, должны жить «как люди», которыми они себя считают, а вот остальные — извольте жить от зарплаты до зарплаты. Всё по совести.

Глава 20

«Если вы имеете совесть, то вас имеют те, кто её не имеет», — так показывал мой жизненный опыт. Такие уж бессовестные времена настали — нужно поменять свой стиль работы, раз уж начальникам нет веры. Дело о краже документов из сейфа «одеколонного» бизнесмена, когда мои бывшие коллеги заподозрили меня в наводке жуликов на неё, я не забыл. Поэтому, не откладывая ситуацию в долгий ящик и уже имея оперативное дело на их «связующее звено» Махмуда, решил его реализовать. Мне нужен был не сам Махмуд, а его друзья из УВД, — особенно начальник службы безопасности. Если я был гражданским человеком, плюнул на это дело и забыл бы, как сон. Быть злопамятным человеком и жить с чувством мщения — значит, себя не уважать. Но я ношу на плечах офицерские погоны, а это уже совсем другое дело — нарушается закон презумпции невиновности. За собой я вины ну никак не чувствую, но, видимо, начальник безопасности думает иначе. Чтобы установить истину, я и взял под наблюдение Махмуда. И это было правильное решение в первоочередных оперативных мероприятиях, не заставившее долго ждать положительного результата. Были у меня к нему ещё кое-какие оперативные подходы — с помощью негласных сотрудников из числа его южных «братьев» — но веры и доверия к их информации не было. Доверять им — значит, себя не уважать: двурушничают своим и чужим, лишь бы выжить в нашем городе. Мне стало понятна и ясна картина образа жизни как его самого, так и моих бывших коллег. Утро у него начиналось со встреч с земляками, у которых имелась куча просьб в разрешении их проблем: нарушения паспортно-визового режима, незаконной торговле фруктами, овощами, жаркой шаурмы и шашлыков без полагающейся санитарной книжки, и многое другое. Кажется — мелочь, но под этим на первый взгляд безобидным видом торговли скрывается самое основное — распространение наркотиков. Приходилось вам видеть южного человека, приехавшего к нам с машиной лука на продажу, который бы тайком не провёз ещё и несколько килограммов «увеселительных гостинцев» для «золотой молодёжи»? Думаю, нет. Есть, конечно, среди них и законопослушные граждане, — но это исключение. По телевизору журналисты и правозащитники говорят про них красивые слова — но это же телевизор, и к реальной жизни он никакого отношения не имеет. Особенно к марихуане, сплошь и рядом скрывающейся в их карманах. В их тёплых странах она считается не вреднее простого табака, но у нас она — наркотическое средство, которое строго-настрого запрещено употреблять. Махмуд и его «друзья» это, конечно, знают, но в силу своего менталитета не могут осознать, что находятся уже не в своей стране, а в другой, где человеческие ценности и образ жизни отличаются от их культуры. Если в те далёкие времена, когда я пришёл работать в уголовный розыск, изъятая у наркомана марихуана в размере 0,03 грамма считалась чрезвычайным происшествием, и об этом шло спецсообщение в Москву. В перестроечный период об этих граммах уже и никто и не вспоминал. Марихуану, повезли к нам со всех тёплых стран наши «меньшие братья» и милиция стала изымать ее мешками. Имея ручных покровителей в органах правопорядка, они почти утратили страх ответственности перед законом, поэтому торговать наркотиками стало выгоднее, чем фруктами. Документов никаких для этого вида деятельности не требуется, так зачем же себя утруждать лишней бумажной волокитой. Покупателей на марихуану поначалу было немного, так как продукт для русского гражданина был новый, не-опробованный: в основном привыкли употреблять спиртные напитки. Но, убедившись, что утреннее похмелье у «табачка» легче, чем после спиртного, граждане (особенно молодое поколение, у которого сознание ещё ненамного отличается от обезьяны, которая всё новое для неё тянет в рот) стали привыкать к этому «зелью». Количество покупателей стало увеличиваться, поэтому для них постоянно была нужна подвозка «продукта» в наш город, — что и стало основным занятием у Махмуда и его земляков. Сложности в поимке сбытчиков наркотиков нет: жажда наживы при сбыте товара опережает их мысли, поэтому их задержание с поличным не представляет труда. Есть, конечно, у них и свои боссы, которые этот вид деятельности контролируют, — но они сидят так далеко и в таких высоких кабинетах, что вычислить их очень трудно. Такие люди сами наркотики не употребляют, а только руководят ими через подчинённых. Установить всю цепочку участвующих в процессе реализации наркотиков трудно — она так велика и первое основное руководящее звено так далеко от последнего, что и за всю жизнь не узнаешь, кто же у них «папа».

Конечно, в этом виде деятельности не обходится и не без участия наших бестолковых милицейских начальников. Торговцы их «используют в тёмную», как мы, оперá, любим говорить. Начальники, в силу своего непрофессионализма, и не догадываются, что их используют только ради одной цели — провезти товар через милицейские посты без досмотра транспорта. Простая «человеческая дружба». Часть этой выручки и предназначается для них, с последующим накрытием столов со спиртным и шашлыками. И такие застолья происходят у них ежедневно — судя по сводке наружного наблюдения. Жёны у начальников привыкли к такому образу жизни мужей, — ещё бы: у них такая «трудная» работа, что требуется расслабление организма, — вот и дают себе волю. У них нагрузка сравнима разве, что с работой шахтёра, а выдержать её может только человек со здоровьем, как у космонавта. Утром за ними заезжают персональные водители и довозят до места службы, — ведь ходить пешком им не положено по статусу, да и тяжело носить отвисшие животы, их нужно беречь для халявной еды. В обед свозят обратно домой — покушать борща, если не удастся за чужой счёт перекусить. А вот уже вечером дождутся начальники момента, когда отгуляют в своём любимом ресторане, — и рабочий день окончен, если даже гулянка продолжалась до утра. Только вот у одних рабочий день проходит в застольях с закусками и спиртным, после окончания ежедневных совещаний. Совещания проводят так, для проформы, — показать подчинённым, что они тоже работают, только толку от этого мало. Если милицейское начальство и нужно при раскрытии