Читать книгу - "Обнаженная жара - Ричард Касл"

— С вами дурно обошлись? Ронни Стронг наладит жизнь!

— Мы закончили, — проговорил режиссер и внушительно заключил: — Стоп камера!

Тараканам не пришлось представляться адвокату. Ронни Стронг заметил их еще во время съемки, и детективы могли бы догадаться, что вопрос: «Кто-то меня звал?» — был обращен к ним. Таковы незначительные преимущества работы полицейского.

Девушки пошли переодеваться в форму медсестер, а Ронни поманил детективов к моторке.

— Вам помочь? — предложил Каньеро.

— Нет, следующая сцена тоже в лодке, — покачал головой адвокат. — Она про медсестер, но я арендовал лодку на день. А вы копы, верно?

Тараканы предъявили удостоверения, и адвокат присел на планшир рядом с Тарреллом. Тот никак не мог оторвать взгляда от кружков апельсиновой помады на белом воротничке адвоката. Решительно переведя взгляд на его прическу, он заметил, что от пота парик начал отклеиваться.

— Что, парни, ваши служебные обязанности сказываются на состоянии здоровья? Скажем, потеря слуха от грохота стрельбы в тире? Я могу помочь.

— Спасибо, конечно, но мы хотели поговорить об одном из ваших клиентов, мистер Стронг, — ответил Каньеро, — Эстебане Падилье…

— Падилья? А, точно! Что вы хотите узнать? Виделся с ним вчера, он настаивает на своих требованиях.

Каньеро краем глаза заметил, как напарник подавил смешок.

— Эстебан Падилья умер, мистер Стронг. Погиб несколько дней назад.

— Надеюсь, за его смерть кто-то ответит. Он работал с техникой?

— Видимо, у вас много клиентов, мистер Стронг, — предположил Таррелл.

— И я каждому уделяю особое внимание! — заявил адвокат.

— Не сомневаюсь, — кивнул Таррелл, — но позвольте вам напомнить. Эстебан Падилья был водителем лимузинов, и его уволили этой весной. Он пришел к вам с жалобой.

— Верно-верно, мы подали иск о необоснованном увольнении. — Ронни Стронг постучал себя пальцем по виску. — Все здесь. Рано или поздно всплывает.

— Вы не скажете, на чем был основан иск, мистер Стронг?

— Конечно, сейчас вспомню. А, да, Эстебан Падилья. Из добропорядочных обитателей Гарлема. Вел честную жизнь, много лет водил лимузины. Самые разные: длинные, городские, «хаммеры»… Эти длинные «хаммеры» — просто ужас, да, парни? В общем, восемь лет служил этим крысам верой и правдой, а потом они его выставили без всякой причины. Я его спрашивал: может, все-таки хоть что-то было? Подворовывал, подводил клиентов, хамил боссу? Ничего! Восемь лет и — хлоп, пошел вон!

Я сказал пареньку: «С тобой обошлись несправедливо». Сказал, что мы обдерем их как липку, обчистим так, что ему больше никогда в жизни не придется работать.

— И чем все закончилось? — спросил Каньеро.

Стронг пожал плечами:

— Ничем.

— Как? — удивился Каньеро. — Вы отказались от иска?

— О, я взялся за дело. Готов был задать им хорошую взбучку. Но тут Падилья вдруг пришел и говорит: «Брось это дело, Ронни. Просто брось и забудь».

Тараканы переглянулись. Каньеро кивнул напарнику, разрешая задать вопрос. Таррелл обратился к адвокату:

— А он объяснил почему?

— Нет.

— Он выглядел взволнованным, испуганным, возбужденным?

— Нет. То-то и странно. Он выглядел спокойным, как никогда. Я бы сказал, счастливым.

Визит в компанию по прокату лимузинов «Роллинг-сервис» в Куинсе оказался далеко не таким забавным, как встреча с Ронни Стронгом. И встретили Тараканов далеко не так сердечно. Зато обстановка была почти столь же «изысканной».

Детективы прошли через несколько боксов сервисного обслуживания, где надраивали и отлаживали ряды черных машин, пока не отыскали кабинет управляющего. Это оказалась жалкая стеклянная коробка в дальнем углу, рядом с туалетом. На туалетной двери была пристроена стрелка, допускавшая два положения: «занято» и «загажено».

Управляющий оставил их ждать стоя, пока разбирался с жалобой клиента, которому пришлось дожидаться машины на тротуаре у Линкольн-центра во время Недели моды. Клиент требовал возмещения.

— Что я могу сказать? — отвечал управляющий, краем глаза разглядывая полицейских. — С тех пор прошла не одна неделя, а вы только сейчас обратились? Мой водитель утверждает, что, подъехав, не застал вас на месте. Ваше слово против его слова. Если бы я принимал на веру подобные жалобы, то давно бы разорился.

Через десять минут пассивно-агрессивный тиран повесил трубку.

— Клиенты… — констатировал он.

Таррелл не удержался:

— Да кому они нужны, верно?

— Это точно, — без малейшей иронии ответил малорослый управляющий. — Настоящая заноза в заднице. Что вы хотели?

— Хотели спросить вас об одном из бывших водителей. Эстебане Падилье.

Каньеро видел, как вытянулось лицо управляющего.

— Падилья здесь больше не работает. Мне нечего сказать.

— Его уволили, так? — Тараканы решили с лихвой отыграться за потерянные десять минут.

— Я не уполномочен обсуждать кадровые вопросы.

— С клиентом только что обсуждали, — напомнил Таррелл. — Снизойдите и до нас. За что его уволили?

— Это конфиденциальная информация. И вообще, я не помню.

— Что-то я не понял, — удивился Каньеро, — конфиденциальная или не помните? Я хотел бы уточнить, прежде чем отправлюсь в Комиссию по такси и лимузинам, чтобы проверить правомочность ваших действий.

Управляющий закачался на стуле, оценивая варианты. Наконец он сдался.

— Эстебана Падилью уволили за неуважительное отношение к пассажирам. Видите ли, мы такого не терпим.

— После восьми лет службы вдруг возникли проблемы? — удивился Каньеро. — По-моему, не складывается. А как по-вашему, детектив Таррелл?

— Никак не складывается, напарник.

Детективы знали: простейший способ заставить ложь рухнуть под собственной тяжестью — это обратиться к фактам. Никки Хит внушала, что это подпункт ее правила номер один: «Временная шкала — ваш друг», «Учуял вранье — уточняй подробности».

— Видите ли, сэр, мы расследуем дело об убийстве, а вы сейчас заявили, что один из пассажиров мог затаить зло на вашего водителя, ставшего жертвой преступления. Мы вынуждены спросить имя клиента, подавшего жалобу на мистера Падилью. — Таррелл ждал ответа, скрестив руки на груди.

— Я не помню.

— Понимаю, — сказал Таррелл. — Но если подумать, может быть, припомните?

— Вряд ли. Прошло столько времени.

Каньеро решил, что пора снова обратиться к фактам.

— Я уверен, что вы хотите нам помочь. Попробую предложить способ. Вы ведь ведете учет поездок? И я вижу, последнюю жалобу вы записали, значит, их тоже учитываете. Мы просим предъявить все записи о поездках Эстебана Падильи до его увольнения. Скажем, за четыре последних месяца. Как вам такой вариант в качестве альтернативы инспекции Комиссии по такси и лимузинам?