Читать книгу - "Без веры - Карин Слотер"

За стойкой скучала Мей-Линн Бледсоу, а увидев Толливера, скользнула по нему язвительным взглядом.

— А я уж думала, ты больше меня не любишь!

— Как можно! — не растерялся Толливер, недоумевая, с чего вдруг такая любезность? Он раз сто был в этой закусочной, и буфетчица особым вниманием его не удостаивала. Все понятно: в заведении ни души…

— Ты же всех клиентов распугаешь! — воскликнула она, хотя на горизонте не наблюдалось ни единого посетителя. Кроме Мей-Линн и тепловатого кофе, в «Мутный глаз» и заходить незачем. Джо Смит обожал картофель по-домашнему с сыром и жареным луком плюс как минимум три чашки кофе.

На стоянке притормозила новенькая «тойота», и Толливер, затаив дыхание, стал ждать появления хозяйки. По-ночному прохладный ветер мел по асфальту песок с сухой грязью, и когда Эстер Беннетт выбралась из машины, открытая дверца полетела прямо на нее. Джеффри бросился было на помощь, но у входа дежурила Мей-Линн, словно опасаясь, что он обидится и уйдет. Буфетчица ковыряла в зубах, да так смачно, что весь мизинец в рот засунула.

— Тебе как обычно? — по-собачьи заглядывая в глаза, спросила она.

— Только кофе, пожалуйста, — буркнул он, глядя, как Эстер, прижимая к груди куртку, бежит по ступенькам. Зазвенел висевший над дверью колокольчик, и начальник полиции поднялся навстречу миссис Беннетт.

— Инспектор Толливер! — пролепетала запыхавшаяся женщина. — Простите, я опоздала.

— Все в порядке. — Он жестом предложил ей присесть, хотел забрать куртку, но Эстер не позволила.

— Простите! — повторила миссис Беннетт, устраиваясь за столиком. Весь ее облик дышал тревогой, которая тяжелой пеленой висела в воздухе.

— Расскажите, как все произошло, — попросил начальник полиции.

На пластиковую поверхность стола упала длинная тень, и, подняв глаза, Толливер увидел Мей-Линн с блокнотом в руках. Эстер сначала не поняла, в чем дело, а потом попросила:

— Пожалуйста, можно мне воды?

— Воды… — Буфетчица поджала губы, будто подсчитывая, сколько получит на чай.

Дождавшись, когда Мей-Линн вернется за стойку, Джеффри спросил:

— Давно она исчезла?

— В-вчера н-ночью, — запинаясь, ответила Эстер. — Лев с Полом считают, что должны пройти хотя бы сутки — мол, вдруг вернется, но я не могу…

— Все правильно, — ободряюще кивнул Толливер, недоумевая, как можно заставлять ждать эту перепуганную женщину. — Когда вы обнаружили, что Бекки нет?

— Я поднялась к ней в комнату. После Эбби… — Миссис Беннетт не договорила: горло судорожно сжалось. — Решила посмотреть, заснула ли Бекка. — Женщина зажала рот рукой. — Открыла дверь и…

— Вода! — объявила Мей-Линн, чуть не опрокинув на Эстер полный стакан.

Инспектор едва сдержался.

— Слушай, оставь нас в покое, ладно?

Обиженно пожав плечами, буфетчица вернулась за стойку.

Прежде чем извиниться, Джеффри промокнул капли ворохом тонких, как паутина, салфеток.

— Пожалуйста, не обращайте на нее внимания, — попросил он. — Посетителей нет, вот и злится.

Эстер следила за ним во все глаза, будто впервые видела, как кто-то другой протирает стол. Наверное, не привыкла, чтобы мужчина даже за собой убирал.

— И что вы сделали, поняв, что девочки нет?

— Позвонила Рейчел. Когда пропала Эбби, Бекку отправили к сестре. Я не хотела, чтобы дочь участвовала в поисках, тем более ночью. Решила, пусть лучше на глазах будет. — Эстер глотнула воды, и Толливер увидел, что ее руки дрожат. — Вот и подумала: она вернулась к Рейчел…

— Но Бекки там не оказалось?

Миссис Беннетт покачала головой.

— Я позвонила Полу, и он велел не волноваться, — чуть ли не с презрением хмыкнула миссис Беннетт. — Лев сказал то же самое: мол, девочка всегда возвращалась… Но с тех пор как Эбби… когда она пропала…

— В тот вечер дочь вам что-нибудь говорила? Может, вела себя необычно?

Порывшись в кармане, миссис Беннетт достала листочек.

— Вот, Бекка оставила…

Начальник полиции взял записку, интуитивно чувствуя обман. Тонкая, с розоватым отливом, бумага, черная паста, небрежный девчоночий почерк: «Мама, не волнуйся. Я вернусь».

Не зная, что сказать, Джеффри в десятый раз перечитывал послание. Листочек меняет все коренным образом!

— Это почерк Бекки?

— Да.

— В понедельник вы рассказали моему детективу, что Ребекка и раньше убегала из дома.

— Но не при таких обстоятельствах… И записок никогда не писала.

Кто знает, может, в свете последних событий девчонка решила проявить хоть немного чуткости?

— Сколько раз это случалось?

— Дважды год назад: в мае и июне, — перечисляла миссис Беннетт, — затем уже этой зимой, в феврале.

— Не догадываетесь, почему она убегает?

— Не понимаю…

— Видите ли, просто так девочки из дома не уходят, — как можно мягче и тактичнее начал Джеффри. — Они спасаются от чего-то…

С таким же успехом от мог ударить несчастную мать по лицу. Забрав записку, Эстер спрятала ее в карман и поднялась.

— Простите, я напрасно вас потревожила.

— Миссис Беннетт…

Эстер уже была в двух шагах от двери и, ловко увернувшись от Толливера, спустилась по ступенькам.

— Миссис Беннетт, — начальник полиции бросился за ней на стоянку, — пожалуйста, не надо убегать!

— Они предупреждали, что так и будет.

— Кто?

— Мой муж и братья. — Бедную женщину колотил нервный озноб. Достав носовой платок, она высморкалась. — Говорили, вы будете во всем обвинять нас, так что разговаривать бесполезно.

— Не припомню, чтобы я кого-то обвинял.

— Мне ведь известно, что вы думаете, инспектор Толливер, — обернувшись, покачала головой Эстер.

— Сомневаюсь…

— Пол заранее знал, как вы отреагируете. Мы уже привыкли. Сама не понимаю, зачем приехала… — Женщина плотно сжала губы: гнев придал ей силы и укрепил решимость. — Возможно, вы не разделяете наших религиозных убеждений, но я мать. Одна из моих дочерей мертва, другая пропала. Я чувствую, что-то не так, и абсолютно уверена: Ребекка не эгоистка и без крайней необходимости не оставила бы меня при таких обстоятельствах.

Эстер фактически отвечала на вопрос Толливера, хотя и не хотела себе в этом признаться.

— А почему могла возникнуть подобная необходимость? — тщательно подбирая слова, спросил он.

Эстер растерянно огляделась по сторонам, но ничего не ответила.

— Зачем ей понадобилось уходить?