Читать книгу - "Макошин скит - Евгения Кретова"

Павел Громов понимал, что действует по методу «пальцем в небо». Его рекомендовал еще Василь Васильевич, его первый «полевой» учитель – оперативник, к которому его приставили во время преддипломной практики. Именно благодаря ему из желторотика-теоретика, каким был Громов после ВУЗа, он превратился в ищейку. Ну, во всяком случае, он себя таковым считал. Василь Васильич был убежден, что «пальцем в небо» – метод непрофессиональный, потому о нем руководству докладывать не обязательно. Но оперативные данные, собранные благодаря ему, начальство очень любит. Они раскрываемость увеличивают.

– Что отличает настоящего сыщика? – спрашивал он Павла, когда тот старательно сшивал документы – толстая пачка пришедших экспертиз никак не давалась, края получались неровными, шило выскальзывало из вспотевших рук, а в центре ладони уже припухла и покраснела кожа – неопытные руки стажера натерли первую мозоль.

Громов по началу пытался отвечать. Он был ученый, по книгам, по монографиям да по комментариям, чем гордился неимоверно.

– Настоящего сыщика отличает знание подноготной человека… – Василь Васильич посмеивался, лукаво поглядывал на него. – Вот ты про ученых мне толкуешь, а я б тебе лучше какой учебник по психологии почитать посоветовал. Там больше пользы, вот как я тебе скажу.

Это только потом, к концу практики Павел сообразил, что Васильича надо больше слушать и меньше перебивать. Сотня знаков, мелких черточек, по которым он безошибочно определял, когда опрашиваемый лжет, и в чем. И куда посмотреть, чтобы понять, как оно было на самом деле. Это в самом деле ни в одном учебнике не прочитаешь.

– Учись, парень, – говаривал Васильич. – Свою голову на чужую шею не поставишь, свои шишки-то набить надо. Вот ты и набивай, пока молодой. Работы не бойся, грязи тоже… Ее в нашем ремесле достаточно.

И Громов не боялся.

Вот сейчас чутье подсказывало ему, что разгадка у него перед глазами, на поверхности. Но не видит он ее, потому что смотрит не под тем углом: как не видно стекло, опущенное в чистую воду. Но стоит изменить освещение, и невидимое становится видимым.

– Становится видимым, – задумчиво повторил вслух.

Здание Управления спало, все сотрудники разошлись по домам, дежурный притих в служебке. Шелест машин почти стих за окном, только желтые фонари золотили едва тронутые весной ветви деревьев.

Павел думал.

Он исходил из того, что вокруг скита есть некая преступная группа. Да-да, у него не было ничего, кроме косвенной связи нескольких жертв с Ефросиньей. Да-да, ему не была ясна преступная цель, которая может связывать жертвы и скит. То, что обычно лежит на поверхности в таких делах – вымогательство, мошенничество, когда жертвы перечисляли руководителям сект деньги, переписывали на них имущества, – к данному делу не подходило. Не было у Ефросиньи ни одной сомнительной сделки.

– Но на какие-то шиши она скит содержит и налог за землю платит, – пробормотал.

Выходит, имеет доход от какой-то другой деятельности. Какой?

Есть пожертвования, есть аренда домиков для гостей и какой-то доход от экотуризма. Но это существенно меньше, чем, по его расчетам, на самом деле требовало содержание поселка.

В благотворительность Громов уже давно не верил, поэтому в то, что Ефросинья содержит послушниц за свой счет по доброте душевной, не верил так же. Они ей нужны для чего-то.

И это «что-то» краешком оказалось ему доступно.

Лизавета. Она связана с Клавдией. Клавдия – со скитом. И эта ниточка не давала ему покоя.

Еще утром, засветло уходя на службу, он прошел по двору и выписал номера припаркованных автомобилей по ходу движения нападавших до подъезда и после. Список передал операм – пробить владельцев и связаться с ними, чтобы выяснить, у кого были включены регистраторы. Уже к обеду у него на столе лежал список из восьми владельцев, с кем успели связаться. Участковый, спасибо ему, помог изъять у владельцев записи, передал операм все чин-по чину.

И в ожидании расшифровки полученных кадров сейчас нетерпеливо барабанил по столу: ребята-оперативники просматривали десятки записей, фиксируя те, которые нужны следствию.

Вторая зацепка у него случилась как снег на голову. И он держал ее за руку, словно заботливая мамаша – долгожданного сыночка. Но чтобы ее раскрутить, придется дожидаться утра.

– Ничего, пока с этим поработаем, – пробормотал.

Звонок внутреннего телефона – резкий, противный сигнал, словно железом по стеклу, – заставил вздрогнуть.

– Громов у телефона… У себя, конечно. Готово?.. Ну так тащи!

Метод Васильича подсказывал ему, что преступная группа не может быть очень большой – большая группа предполагает большой размах, а это – десятки исчезновений, ворох подозрений и – неизменно – цепочка ошибок. По этим ошибкам преступную группу можно отследить, стоит лишь потянуть за ниточку.

Сложнее всего искать одиночек.

Или вот таких, осторожных, продуманных воротил. Которые контролируют каждый шаг. А чтобы иметь возможность контролировать каждый шаг, группа должна быть небольшой.

Еще момент на уровне предположения: скорее всего основная деятельность распределена по соседним регионам, поэтому так сложно собрать всю цепочку в одно целое – нет единой криминальной картины, но есть куча «висяков» у коллег.

Здесь, в Смоленске, все максимально легально – налоги, благочинный вид.

Но даже самая идеальная схема дает осечку. И в этот раз осечка – это он сам, Павел Громов, оказавшийся в нужном месте, в ненужное Ефросинье время.

Никто не мог предполагать, что он окажется свидетелем нападения на Лизавету.

Он раскладывал на столе принесенные оперативниками еще горячие распечатки движения двух нападавших.

Автобусная остановка.

Проезд. Пешеходный переход.

Вход во двор.

Лизавета. На одном из кадров видно, как нападавший схватил ее за рукав пуховика. Девушка вырвала руку и побежала.

На следующем хронологически снимке – магазин и его, Громова, растерянная физиономия.

Дальше подъезд, потасовка.

Неизвестные рванули в сторону соседнего дома. Он проследил за ними до парковки у гипермаркета.

– А вот вы и попались…

Он набрал дежурного:

– Поднимай службу безопасности торговой сети «Фортуна». У них магазин на Фурманова. Нужны записи внешних камер видеонаблюдения за позавчера. Автомобиль Toyota черного цвета госномер 605АМУ, номера московские. Фото водителя, пассажира, максимально крупно и четко. Заходили перед закрытием в магазин, – он слышал, как шуршат страницы блокнота у дежурного. – Сейчас спущусь к тебе, дам ориентировку.