Читать книгу - "Драконовское наслаждение - Анна Ольховская"

Да что же такое-то! И ведь вроде никогда не была субтильной барышней, падающей в обморок от малейшего сквозняка, восстанавливаюсь довольно быстро, вон, даже после прошлогодних приключений на берегу Женевского озера вернулась из небытия на удивление всем врачам.

А тут – всего лишь обычный стресс, ну хорошо, добавим нервное истощение, но все равно не вижу причин для столь прегадостного пробуждения. Тем более что накануне вечером я засыпала уже почти здоровой.

И вот – доброе утречко, понимаешь! В голове гудит так, что уши закладывает, веки чугунные, словно мамина сковородка для блинов, и мутит так, что появилась реальная угроза постельному белью этой клиники. А еще – голоса. Мужской и женский. Бубнят и бубнят, еще и ржут иногда громко и противно. У меня что, радио в палате есть? И какой дебил его включил тогда?

Стоп, минуточку! Я ведь уже просыпалась сегодня! И с родителями Моники успела пообщаться, и узнала, что меня Мартин собирается к себе домой из клиники забрать в целях безопасности. И обрадовалась. И...

Медсестра. Укол. Пульсирующий мрак безвременья.

Поздравляю, Варвара! Ваша способность выискивать на свой нижний объем приключения достигла, похоже, исторического максимума. Ты не в клинике, ты...

А где я, собственно? Гул, потряхивание, уши закладывает – что-то такое я недавно уже переживала.

Ну да, точно – вертолет. Я, похоже, опять внутри робоКарлсона, только на этот раз вертушка уносит меня от жизни, а не возвращает к ней...

И бубнящие голоса принадлежат вовсе не диджеям.

Наверное, по закону жанра следовало немедленно расстроиться и начать стенать по поводу незавидности моей судьбинушки.

Но я разозлилась. Нет, хуже – я рассвирепела. Ни фига себе охраннички в клинике! Если верить отцу Моники, секьюрити там набралось больше, чем больных: и свои, и люди Мартина, и бойцы Климко – даже не семь, а сорок семь нянек.

И что мы видим? Нет, пока не видим, пока глаза открывать не буду, пусть думают, что я все еще в отключке.

Тем более что и без зрения результат суперохраны более чем печальный: меня выкрали из клиники и сейчас транспортируют хрен... пардон – неведомо куда. И неведомо зачем.

Хотя нет, насчет зачем не так уж и неведомо. Но об этом сейчас лучше не думать, потому что злость может смениться животным ужасом, а животное руководствуется вовсе не разумом. И вряд ли инстинкты смогут мне помочь.

Давай, Варюха, включай психолога. Попытайся понять свихнувшегося на безнаказанности урода, просчитать алгоритм его действий.

Погодите! Но ведь маньяки, насколько мне известно – одиночки. Они действуют самостоятельно, не привлекая никаких помощников, целой банды маньяков до сих пор не выявлялось.

А ведь для того, чтобы организовать мое похищение из клиники, да еще в режиме цейтнота, требуются немалые деньги и связи.

И что же получается?

Ничего. Трудно, знаете ли, соображать в таком состоянии. Склизкий ком тошноты подкатился уже к самому горлу, и сдерживать его все труднее. А если не сдерживать, бубнящая парочка поймет, что я уже очнулась, и вколет мне еще какую-нибудь гадость. И тогда надежда узнать хоть что-то лопнет с издевательским пуком.

Но и сейчас эта надежда на грани взрыва, потому что все мои силы сосредоточены на мерзком комке в горле. И, в конце концов, рвота случается и в бессознательном состоянии, вот!

Во-о-о-от.

– Сивый! – заверещал женский голос, по тембру похожий на скрип пенопласта по стеклу. – Эта дура весь пол заблевала!

– Очнулась, что ли?

– Да не похоже, глаза закрыты.

– Ты ее на бок поверни, чтобы не захлебнулась, а то все наши усилия на ... пойдут, и бабок мы не получим. Нам велено ее живой доставить, так что давай, действуй.

– Не буду.

– Это еще почему?

– Да она и так на боку валяется, как мы ее кинули в угол, так и лежит.

– Тогда убери там, пол подотри.

– Это еще зачем?

– А мне ее выносить из вертолета, на руках, между прочим. Так что давай, ... по-быстрому, скоро на месте будем.

– А чем тут убирать, откуда в вертолете моющие средства?

– Ты что, совсем ...? Ты не ... думать, как обычно, а попытайся мозги задействовать. Вон, куртка какая-то валяется, ее и возьми.

– Сам ты ..., – проворчала возле самого моего уха девица. – ... бы ты без меня справился один, а кричит, обзывается. Сначала – Мариночка, помоги, бабок будет немерено, а потом орет! И еще убирать всякую гадость заставляет. У-у-у, сука поганая, – довольно болезненный тычок под ребра, причем неожиданный, так что гримасу боли удалось поймать за хвост уже на выходе. – Лучше бы тебя тоже приказали кончить, как вторую девку, так проблем бы и не было никаких, укольчик – и тихонечко смылись. – «Они что, убили Монику?!» – Хотя на деле оказалось, что тебя удалось умыкнуть гораздо проще, чем добраться до той крысы. Ей с охраной больше повезло, я едва ноги унесла от тех барбосов.

«Медсестра» продолжала бухтеть, но я на время отвлеклась, погрузившись в пену облегчения. Слава богу, Моника жива! Обломилось вам, сволочи! Думаю, Олежка с Мартином приложат все силы, чтобы узнать у бедняжки хотя бы приблизительное место ее заключения. Или имя похитителя. Или... хоть что-нибудь, чтобы найти меня!

Так, Варька, не расслабляйся. Лежать безвольным мешком тряпья, дожидаясь прибытия армии спасения в сияющих доспехах, глупо и опасно.

Что-то мне подсказывает, что на этот раз маньяк не станет держать у себя новую жертву так же долго, как предыдущие. И все закончится довольно быстро...

Все, не раскисать! С почти стопроцентной вероятностью можно предположить, что эта парочка нанята только для операции в клинике. Им поручили добить Монику и выкрасть меня. Почему меня выкрасть, а не убить?

Я нашла тело Аси, я моталась по окрестным деревням, расспрашивая о пропавших девушках, и вполне вероятно, что об этом стало известно свихнувшемуся от вседозволенности уроду. Но самое главное – ОН видел меня там, в лесу, когда я увозила Монику. Видел не только меня, но и номер моей машины, а значит...

А ничего это не значит. Потому что ОН, тот, которого я заметила в зарослях, никак не мог организовать похищение, пообещав большие деньги этой криминальной парочке.

Ведь для этого надо если не быть человеком по сути, то хотя бы выглядеть как человек. А ОН выглядел иначе...

Все, не могу больше. Хоть и полегчало после выворачивания наизнанку, но назвать голову ясной не могу. Потому что болит, зараза, все сильнее.