Читать книгу - "Корпорация "Винтерленд" - Алан Глинн"

Через несколько секунд он подставляет руку первым робким каплям дождя и разворачивается, чтобы уйти. Тут он замечает еще одного зрителя.

В нескольких ярдах от Марка — высокий мужчина в джинсах и зеленой куртке. Стоит и пялится.

— Поговорим, босс?

Марк растерянно смотрит на него:

— Простите… что?

— Поговорить надо.

Потом мужчина рукой указывает направо, будто приглашает Марка пройти в офис.

Марк качает головой. Разворачивается и быстро шагает к парковке. Капли дождя становятся более настойчивыми.

Мужчина следует за ним.

Марк усиленно думает. Ничего плохого он сделать не успел. В пиджаке у него спрятан нож, но то-то и оно, что спрятан: никто ведь об этом не знает. Потом, этот мужик не тянет на… ни на кого он не тянет. Ни на охранника, ни на копа.

Так кто же он? И что ему нужно?

— Стой, парень! — восклицает мужик. — Замедлись, мать твою!..

— Слушайте! — Марк кричит не оглядываясь. — Что вам нужно?

— Остановись ты на секунду, блин-компот, и я расскажу.

Марк добирается до последнего ряда машин, за которым уже спортивное поле. Он сворачивает вправо. Его машина в конце.

Мужчина не отстает.

Марк бросает беглый взгляд назад и произносит:

— Отстаньте… отстаньте от меня.

Потом задевает что-то правой ногой и оступается. Шатается, пытается удержать равновесие, но схватиться не за что. Он падает вперед, на землю; во время падения предусмотрительно откидывает назад полу пиджака. Перекатывается на бок и почти что ловко садится. Но к этому моменту мужик уже рядом, возвышается над ним. Марк отставляет одну руку назад — опирается, другую вытягивает вперед — защищается.

— Дьявол! — восклицает он и смотрит по сторонам.

Вокруг ни души. Только припаркованные машины.

И дождь. Он и так уже поливает прилично, а с каждой секундой все усиливается.

— Так-то оно лучше, — произносит высокий, — держись от него подальше, ты меня понял? — Он указывает на здание, у которого они недавно стояли. — Понял?

— Понял, понял. — У Марка голова идет кругом. Он пытается встать, но руку, вытянутую для защиты, не опускает. — Встать можно?

Мужик делает шаг вперед и быстрым уверенным движением посылает Марка обратно в нокаут.

Марк падает на колени, перегибается вперед, стонет.

— Близко к нему не подходишь, — говорит мужчина, — не разговариваешь, не вступаешь в контакт. Это ясно?

Марк все так же скрючен, обеими руками держится за живот.

— Ясно, гондон собачий?

Марк поднимает глаза, встречается взглядом с мужиком. Открывает рот, как будто хочет что-то сказать, а сам, по-прежнему на коленях, вытягивает из-под подкладки нож и бросается вперед, метясь в ляжку противника. Вонзает нож и давит что есть мочи. Опираясь на рукоятку, встает. Он чувствует, как лезвие при этом все глубже входит в плоть. Мужчина орет от боли. Марк выпускает нож, отходит.

Мужчина, пошатываясь, добредает до ближайшего автомобиля и обрушивается на него. Левой рукой он цепляется за нож, а правой бьет по крыше. Срабатывает сигнализация. Его рука соскальзывает с крыши и повисает вдоль туловища.

Марк разворачивается, бежит к своей машине. Когда до нее остаются считаные секунды, раздается звук, громкий и резкий. Из-за стука в висках, прилива адреналина, шума ветра и воя сигнализации он не может разобраться в его происхождении. Одновременно чувствует как будто сильный пинок сзади. Однако очевидной связи не проводит. Пинок агрессивный — так пихаются в толпе нетерпеливые граждане. Он спотыкается, падает на колени, но, собрав все силы, резко встает и бросается к дверце автомобиля. Открывает ее, оглядывается.

Мужик наблюдает за ним.

— Ублюдок! — орет он. — Сдохни, гнида!

Потом прыгает вперед и поднимает правую руку.

В руке у него, похоже, что-то зажато.

Марк в ослеплении захлопывает дверцу, врубает двигатель, задом выезжает, давит на газ. Перед воротами он притормаживает, бросает взгляд в зеркало заднего вида. Но за стеной дождя и мельканием задних дворников ничего не разобрать.

Через несколько секунд он выходит на трассу в сторону Тереньюра. И только тут, пытаясь отдышаться, он замечает неожиданную пульсацию в боку. И боль. И только тут он понимает, откуда она.

— Ждите, пожалуйста.

Джина видит, как на стекло падают первые капли дождя. Она видит, как с другого конца города во всей своей красе на них надвигается ливень. Через пять-десять минут он пройдет и может опять засиять солнце.

Человек в здравом рассудке не может жить в таком климате. Выводы напрашиваются сами собой.

— Алё?

— Да?

— К сожалению, старшего инспектора Мерригана сегодня нет.

— Вот как?

— Он будет завтра. Хотите оставить сообщение?

Джина обмозговывает предложенный вариант.

— Нет, не надо, — решает она. — Спасибо.

Она кладет телефон на подоконник, отходит к дивану. Поднимает одну из газет, лежащих с воскресенья. Просматривает страницу за страницей, пока не находит того, что ищет. В маленьком окошечке под передовицей указаны контакты газеты.

Она возвращается к окну. Теперь уже по стеклу бьют жирные струи, а город внизу обратился, скорее, в динамичное импрессионистическое пятно.

Она берет телефон. Никогда прежде она такого не делала. Никогда не говорила с журналистами по такому поводу. Непонятно, какой выбрать подход.

Она дозванивается и просит к телефону Джона О’Дрисколла.

— Подождите, пожалуйста.

Ее переключают на электронно-телефонную версию «Саммертайм»[51].

Джина нервничает. Она делает несколько глубоких вдохов.

О’Дрисколл пишет про политику. Она уже много лет читает его статьи. Они кажутся довольно разумными, объективными и даже здравыми.

Но кто знает?

Пока она ждет, звук ливня сливается в ушах с поруганным Гершвином, доносящимся из трубки.

В итоге через целую вечность к телефону подходит О’Дрисколл:

— У аппарата.