Читать книгу - "Катакомбы военного спуска - Ирина Лобусова"

Кулаки и раскулачивание. Спецпереселенцы. Народные бунты. Предложение Зайдера. Голос Тани

Кулаков делили на три вида. И все эти категории считались особо опасными, то есть представители всех этих категорий подлежали полному уничтожению.

Первая категория представляла собой так называемых «контрреволюционеров». К ним относились люди, активно противодействующие организации колхозов, бегущие с постоянного места жительства и переходящие на нелегальное положение.

Главы кулацких семей первой категории арестовывались со всеми членами семьи. Дела об их действиях передавались на рассмотрение «троек» в составе представителей ОГПУ обкомов (крайкомов) ВКП(б) и прокуратуры.

Вторую категорию составляли богачи. Это были люди, разбогатевшие на сельском хозяйстве во времена НЭПа – производящие продукцию сами или умелые посредники, которые богатели на незаконных или даже законных сделках на рынке. Богатые люди имели определенный авторитет. Их записывали в ярый антисоветский актив потому, что при взгляде на них у простых людей появлялась мысль разбогатеть так же, как они, не вступая в совхозы и колхозы и не отдавая государству свое имущество.

Даже если богатство было нажито честным трудом, все равно они подрывали изнутри всю политику советского государства. Ведь в этой политике разбогатеть и хорошо жить должно было государство, а не отдельный человек.

Раскулаченные крестьяне второй категории вместе со всеми членами семей выселялись в отдаленные районы страны на спецпоселение, или трудовое поселение. Иначе это называлось «кулацкой ссылкой», или «трудссылкой».

В справке отдела по спецпереселенцам ГУЛАГа ОГПУ указывалось, что в 1930 году из Украины было выселено 63 720 семей. Из них в Северный край – 19 658, на Урал – 32 127, в Западную Сибирь – 6556, в Восточную Сибирь – 5056, в Дальневосточный край – 323, в Якутию – 97 человек.

К этим людям не применяли высшую меру наказания – расстрел, так как считалось, что они могут трудиться на благо государства и тем самым приносить пользу. Но в документах не указывалось, что трудиться они будут в условиях, которые равнозначны расстрелу, ведь в ледяном мраке Сибири выживут лишь единицы украинцев.

К третьей категории относились все остальные кулаки. Это были люди, имеющие большое хозяйство и не желающие отдавать государству свой скот и имущество и вступать в колхозы.

Кулаки из третьей категории переселялись внутрь области или края. Они не отправлялись на спецпоселение, их не везли в Сибирь. Но свобода ограничивалась тоже достаточно серьезно.

На практике третья категория оказалась самой большой. Выселению с конфискаций имущества подвергались не только кулаки, но и так называемые подкулачники, середняки, бедняки и даже батраки, уличенные в прокулацких и антиколхозных действиях. Не единичны были и случаи сведения счетов с соседями и принцип «грабь награбленное». А это уже явно противоречило четко указанному в постановлении пункту о недопустимости ущемления середняка.

В результате проводимой Сталиным политики коллективизации более 2 миллионов крестьян были депортированы, из них только 1 800 000 в 1930 году.

Страшная политика вызвала массу восстаний среди населения. Только в марте 1930 года ОГПУ насчитало 6500 массовых выступлений, из которых 800 было расстреляно в полном смысле этого слова. А к лету 1930 года около 2,5 миллионов крестьян приняли участие в 14 000 восстаний против советской политики коллективизации.

Сталин желал ввести централизованное планирование, ускоренные сроки для развития тяжелой промышленности, а также полностью уничтожить кулаков в деревне как класс. Последствия оказались жестокими и непредвиденными, но – политика сработала. Цели и средства коллективизации были достигнуты, но обойтись без крови не получилось. Нужно было чем-то расплачиваться за бешеный рост, причем деревня была не самой страшной ценой.

Результаты коллективизации в СССР показали, что этот путь, который хоть и потребовал многочисленных жертв, дал такие невероятные плоды, каких ожидать никто даже не мог. Всего за 10 лет промышленность прошла столетний путь и вышла на второе место в мире, уступив только США.

Для ужесточения и системы, и более быстрого получения результатов были предприняты жесткие меры, о которых никто раньше даже не слышал.

Была введена паспортная система с жестко фиксированной пропиской, без которой свободное передвижение по стране стало совершенно невозможным. Причем, в отличие от рабочих, крестьян привязали к деревне и колхозу, и паспорта им даже не выдавали, что полностью лишало их возможности сняться с насиженного места и уехать.

Для проведения коллективизации были мобилизованы 25 тысяч рабочих из городов, готовые выполнить партийные директивы. Уклонение от коллективизации стали расценивать как преступление. Имущество не согласных конфисковывалось полностью. К февралю 1930 года в колхозы записались уже 14 млн хозяйств.

Зимой 1930 года во многих деревнях и селах можно было наблюдать страшную картину. Крестьянам вооруженные солдаты велели гнать на колхозный двор всю свою скотину: коров, овец, кур и гусей. Иногда вместо двора был широкий сарай, огражденный забором. Руководители колхозов на местах понимали решения партии по своему – если делать общим, то абсолютно все, вплоть до птицы. Кто, как и на какие средства будет кормить скот, заранее предусмотрено не было.

Естественно, большинство несчастных животных погибало через несколько дней. Более опытные крестьяне забивали свой скот, не желая отдавать колхозу. По животноводству был нанесен страшный удар. Поэтому, даже если и возникал колхоз, то в первое время с него и брать было нечего. Город стал испытывать еще бóльшую нехватку продовольствия, чем раньше.

То, что у крестьянина ничего не покупали, а забирали даром, вело к страшному сокращению производства. В 1930 году раскулачивание официально было возведено в ранг государственной политики.

Аренда земли и использование наемного труда были категорически запрещены. Искусственное разделение всего крестьянского населения на три неопределенные «кулацкие» категории привело к полному произволу на местах. Составлением списков семей, подлежащих раскулачиванию, занимались местные органы ОГПУ и власти на местах, при участии так называемых деревенских активистов. Такие активисты из зависти доносили на тех, у кого есть, к примеру, две лошади или две коровы, или просто хороший дом. Согласно постановлению ОГПУ, число раскулачиваемых по району не должно было превышать 3–5 % от всех крестьянских хозяйств.