Читать книгу - "Арбатские подворотни - Александр Кулешов"

— Наоборот, я — Зоя, а она — Зина, — поправила одна из девиц.

— Да-да, — слегка смутился Жорж, — они обе так прекрасны, что я иногда путаю. А это мой друг, ведущий дипломатический корреспондент одной из крупнейших в мире газет, лауреат Пулицеровской премии. Между прочим, получающий среди московских иностранных корреспондентов самое большое жалованье, — прибавил он зачем-то.

«Идиот! — выругался про себя Гор. — Сейчас я его поставлю на место».

— Не обращайте внимания, — он улыбнулся девушкам, — наш друг сильно преувеличивает. Он всегда так делает, когда хочет, чтобы за шампанское платил я.

Девицы рассмеялись, а Жорж нахмурился.

— Вы действительно дипломатический корреспондент? — обратилась к нему Зоя (а может быть, Зина?).

Она смотрела на Гора уверенно и спокойно своими огромными, искусно оттененными глазами. На пальце у нее было одно-единственное кольцо, но с каким бриллиантом!

«Да, это класс. И где только этот пьянчужка нашел таких телок, — удивился Гор. (Да? Телок? Молодец! — похвалил он сам себя. — Как знает современный литературный язык страны пребывания, как знает!)»

Сначала беседа носила светский характер. Обе девицы отлично владели языком, что было неудивительно, поскольку одна заканчивала Иняз, а вторая преподавала английский на курсах (а может, она такой же преподаватель, как Тутси переводчик).

Поговорили о винах, сигаретах, туалетах, ценах, зарубежных странах, трудностях и радостях жизни. Перешли к событиям местного значения. Тут-то Гор и рассказал о митинге, которого в тот день стал свидетелем. На этот раз он повествовал спокойно, сдержанно, как о не совсем обычном, но мало интересовавшем его явлении. В стране перестройка, много нового, вот митинги, один он случайно увидел…

— Думаю, что твою газету митинг заинтересует, я потом расскажу подробности. Сейчас речь о другом: насчет музыкального материала. У меня возникла идея обогатить его высказываниями разных людей — рабочих, студентов, солдат, девушек и юношей. Будем останавливать на улице и спрашивать, как им нравится рок, пусть сравнивают западный и здешний, оценивают кумиров и так далее. Это придаст нашему диалогу солидность, подкрепит народным высказыванием.

— А зачем вам идти на улицу? — неожиданно встряла Зина (а может быть, Зоя?). Мы вам наговорим все, что скажете, и за парней, и за девок. Голоса менять умеем (последние слова она произнесла мужским басом).

Все рассмеялись.

— Великолепно! — воскликнул Жорж. — Сейчас поедем к девочкам и там все запишем… Магнитофон у меня с собой.

— Нет, — Гор покачал головой, — так не годится. Надо, чтоб люди представлялись. Голоса тоже не все подделаешь. А главное, не подделаешь ответы.

— Ну что ж, — разочарованно протянул Жорж, видя, как ожидаемый веселый вечер рушится, — поехали. А может, девушек с собой захватим? На Арбат?

— Спасибо, не надо, — усмехнулась Зоя (а может, Зина?). — Мы в такие места не ходим. Образование не позволяет. Хотите — подождем вас здесь. Если никто не уведет, конечно.

— Мы быстро, — заверил Жорж.

— Чтоб не скучать, закажите себе что-нибудь. — Гор положил на стол стодолларовую купюру.

Когда они вышли и, усевшись в машину, покатили в сторону Арбатской площади, Гор спросил:

— Ты зачем приволок этих красавиц?

— Понимаешь, — стал с жаром объяснять Жорж, — мне их порекомендовал один друг. Они путанки высшего класса, ты видел. Тариф высокий, спору нет. Но дело в том, что за небольшую приплату они готовы оказывать дополнительные услуги…

— Что, «бутерброд» — одна сверху, вторая снизу? — грубо перебил Гор, которому надоели мелкие комбинации коллеги.

— Да нет, ты не понял! — запротестовал Жорж. — Они могут поставлять интересную информацию, у них большие связи, причем в разных сферах. Подпольные миллионеры, спекулянты заграничным барахлом, валютчики… но и коллекционеры, антиквары, актеры, писатели…

— Спекулянты и валютчики — возможно, а вот насчет актеров и писателей — сомневаюсь, — усмехнулся Гор. — Откуда у таких деньги?

— Короче говоря, я подумал, что они могут тебе пригодиться. Тебя же интересует, что происходит в интеллектуальных кругах?

Тут Гор откровенно расхохотался:

— Ты знаешь, Жорж, я не устаю тебе удивляться. Ты что ж, хочешь, чтоб я узнавал о тайнах здешних интеллектуальных кругов с помощью проституток? Может, мне мои ночные похождения с ними ставить в редакционный счет по статье «оплата источников информации»?

— Неплохая идея, — задумчиво произнес Жорж, — надо будет обдумать. А то валютный бар уже не проходит — босс ругается, говорит, что, если б я писал свои корреспонденции не виски, а чернилами, они бы дешевле обходились. Ну не мерзавец?

Они оставили машину возле «Праги» и неторопливо двинулись по Арбату проводить свое анкетирование. Действовали просто. Подходили к намеченному «объекту», Жорж незаметно включал очень чувствительный магнитофон, а Гор, представившись: «Я из газеты», задавал два-три однотипных вопроса: «Вы любите рок? Какой вам больше нравится, наш или западный? (У него было отличное произношение, и по двум-трем словам не определишь, что он иностранец.) Кого из звезд вы любите и почему?»

Подошли к пенсионерам, «интеллектуалам», к работягам, к молодым всех направлений — «комсомолец», «металлист», «секретарша», «студентка»…

Ответы были самые разнообразные:

«Обожаю. Что может быть лучше!», «Терпеть не могу этих обезьян», «Если хэви — суперкайф ловлю, шурева не надо!», «Видите ли, вопрос об уровне современного рока не так прост, если мы возьмем это как социальное явление…», «Рок? Это чиво, милок?»

Насчет того, какой лучше, мнения разделились, однако было ясно, что большинству наплевать, абы рок. А вот кумиров называли многих: и классиков былого, вроде «Битлов» или Пресли, и современных, и советских, порой отнюдь не рокеров, — Леонтьева, Преснякова, Намина. А какая-то дама, схватив Гора за грудки, пыталась втолковать, что никто не может сравниться с Людмилой Зыкиной. Спастись удалось только бегством.

Наконец «усталые, но довольные» они вернулись к машине и покатили к «Националю».

— Хорошо поработали, — удовлетворенно заметил Жорж, — диалог обогатится сильно. Босс будет доволен.

У Гора на этот счет было иное мнение, но он промолчал. Он решал для себя другой вопрос: поехать ли с этими проститутками или нет? Постельные дела его не интересовали. Но может быть, они действительно могут оказаться полезными, ну вот хотя бы по части информации. Могут с кем-то интересным свести. («Конечно, — усмехнулся про себя Гор, — быть кому-то представленным шлюхами не придает особого блеска, но что поделаешь, иной раз выбирать не приходится».)

В конце концов Гор решил поехать и разобраться на месте. Что он теряет? Три сотни долларов (он прекрасно понимал, что придется заплатить и за Жоржа) и три грамма спермы? Ничего, переживет.