Читать книгу - "Убийство арабских ночей - Джон Диксон Карр"

Дверной звонок издал две длинные трели.

Уф! Сэр, вам стоило бы увидеть, как они подпрыгнули от этого звука! В свете фонаря я видел их лица; единственные, кто не испугались, были мы с мистером Джерри, и мы улыбнулись друг другу. Конечно, на самом деле звонок нажал – теперь-то мы это знаем – мистер Маннеринг! Но мистер Бакстер решил, что это полицейские; он перепугался, что его увидят в этом идиотском одеянии и так высмеют, что ему придется расстаться с дипломатической службой, не говоря уж об остальных неприятностях. Господи, он чуть в окно не выпрыгнул! Да и мистер Холмс был не в лучшем состоянии.

«Уносим ноги отсюда!» – заорал мистер Бакстер.

Схватив те накладные черные усы, он сунул их в первое место, которое ему подвернулось под руку, – прямо в витрину. Затем он вырвал у мистера Холмса ключи и одним движением запер витрину. Все кинулись к черному ходу. Единственная, кто приостановился, была мисс Кирктон. Господи, она положила мне руки на плечи! Большими испуганными голубыми глазами, в которых стояли слезы – хотя, видит бог, я не мог понять, в чем дело, – она нежно посмотрела на меня.

«Пообещай мне, – сказала она. – Что бы ни случилось, пусть даже собор Святого Павла рухнет тебе на голову или мертвецы встанут из могил – пообещай мне, ты никогда не проговоришься, что кто-то из нас был тут сегодня вечером».

Пруэн остановился, набрал в грудь воздуха и расправил плечи. Он смотрел на меня, и глаза его сияли гордостью.

– И клянусь Господом, сэр, – подытожил он, – даже когда этот чертов труп вывалился из своей могилы, ваш инспектор может засвидетельствовать, что я сдержал обещание, данное даме.

Наступило долгое молчание. Дождь продолжал надоедливо стучать но стеклу. Пруэн, выпрямившись, сидел в красном кожаном кресле. Я окинул его взглядом, будто намереваясь снять с него мерку. Стараниями Пруэна и Иллингуорда, двух, как вы прекрасно понимаете, совершенно разных людей, мы получили две половинки этой истории.

– Да, вели вы себя как идиот, – кивнул я, – но давайте пока оставим это. Дело вот в чем: в этой «игре», подготовленной для Маннеринга, есть две вещи, которые никак не укладываются у меня в голове…

– Что именно, сэр? – улыбаясь, осведомился он.

– Этот розыгрыш Маннеринга был подготовлен в чертовски короткое время, так ведь? То есть вплоть до вчерашнего полудня вы понятия не имели, что к вечеру Джеффри Уэйд не появится. Каким образом вы успели так быстро и продуманно все организовать? Расписать роли и все такое?

Он хмыкнул:

– И разговоры, и подготовка шли не меньше недели, сэр. Единственное, что еще оставалось неясным, так это дата. Она должна была вот-вот наступить, как только представится возможность. А этот вариант был на редкость удачным – понимаете, настоящий доктор Иллингуорд в самом деле находился в Лондоне, и мистер Маннеринг мог прочесть о нем в газетах, после чего он уже не мог не поверить в приглашение. О, план розыгрыша был тщательно продуман. – Он доверительно наклонился ко мне. – И поверите ли, первым замыслом, который пришел к нам в голову и от которого мы отказались, была инсценировка убийства. Настоящего убийства с настоящим трупом и все такое. Конечно, сэр, я имею в виду труп из анатомического театра… чего это вы так вскинулись?

Ага, еще кое-что я стал понимать.

– Есть у меня и следующий вопрос, – сказал я. – Значит, вы говорите, труп из анатомического театра? Не один ли из вашей компании в среду написал записку, которая начиналась вот такими словами: «Дорогой Г. Здесь должен быть труп – и труп настоящий. Образ смерти значения не имеет, но труп должен быть. Я бы хотел убийство – тот ханджар с ручкой из слоновой кости произведет соответствующее впечатление; но можно и удушение, если оно покажется предпочтительнее…» Кто это написал?

Пруэн смущенно кивнул:

– Вы совершенно правы, сэр. Прошлым вечером никто не осмелился… ну, вы знаете, как там все было. Старый хозяин рассказал вам, что у мистера Джерри есть приятель по имени Гилберт Рэндалл, который изучает медицину? Им пришла в голову идея, как раздобыть труп из морга; «образ смерти», то есть что послужило причиной смерти этого мертвеца, в самом деле не имел значения – главное было получить труп. Он должен был сыграть роль чучела. Поэтому мистер Джерри сел за пишущую машинку в этой комнате и стал выстукивать записку. Но мистер Холмс остановил его и сказал: «Ради бога, идиот, не пиши ничего подобного; если уж решился, то повидайся с Рэндаллом, вот и все. Если письмо попадет в чужие руки, мы окажемся в двусмысленном положении».

Поэтому мистер Джерри сунул письмо в карман, откуда оно и выпало в квартире мистера Холмса. К слову сказать, когда мистер Джерри увиделся с мистером Рэндаллом, выяснилось, что настоящий труп достать невозможно. Так что им пришлось отказаться от этой идеи. – Пруэн весело хмыкнул. – Вы не были на месте прошлым вечером, когда инспектор Каррузерс с торжественным и зловещим видом вытащил записку – вот это было потрясение! Мистер Холмс был перепуган до смерти. Так испуган, что, если инспектор Каррузерс оставил вам свой отчет об их разговоре, вы и сами сможете убедиться. Мистер Джерри вмешался в разговор и стал объяснять, но мистер Холмс остановил его. И надо же такому случиться, сэр, записка в самом деле попала в чужие руки, и положение оказалось более чем двусмысленным.

Снова тупик.

Я в растерянности опять сел за стол. Устами Иллингуорда и Пруэна эта история обрисована с достаточной цельностью. И что же? Рехнуться можно было. С муками и непомерными стараниями нам наконец удалось собрать воедино куски самой немыслимой головоломки, которая когда-либо оказывалась в стенах Скотленд-Ярда. Мы сложили их воедино, и они образовали законченную картину. И что мы на ней увидели? Мы увидели какую-то рожу, которая насмешливо показывает нам язык. Даже когда все части сошлись без швов и зазорин, мы были не ближе, чем раньше, к разгадке тайны убийства Пендерела.

Этот проклятый факт и стал причиной, заставившей принять решение. Пруэн с надеждой смотрел на меня, пока я скреб остатки моей некогда пышной шевелюры.

– И что вы теперь собираетесь делать, сэр? – спросил он. – Я вам выложил всю правду и надеюсь, что могу ответить за нее и перед архангелом Гавриилом. Можете проверить! Порасспрашивайте любого из них! Расспросите всех! Мистер Уэйд сказал, что вы можете приказать всем…

– Пруэн, – твердо сказал я, – не собираюсь я никому приказывать.

Он вытаращил на меня глаза, и тогда я выложил ему то, что сейчас говорю вам. Приняв решение, я настолько хорошо почувствовал себя, что даже дал ему сигару.

– Пруэн, – сказал я ему, – причина, по которой я сую нос в это дело, заключается в желании понять, откуда ветер дует (к этой избитой метафоре можно отнестись с презрением); выяснить, насколько плохи дела, и оказать Джеффри Уэйду всю ту помощь, которая в моих силах. Я убедился, что дела плохи. Я по-прежнему готов оказать ему всяческое содействие – но без того, чтобы мой отдел обвинили в коррупции. А все остальное вне сферы моего влияния. В ночь на 14 июня в этом музее было восемь человек: Мириам, Гарриет, Джерри, Бакстер, Холмс, Батлер, Иллингуорд и вы. И любой из вас мог убить Пендерела. Вне стен музея находились еще два человека – Маннеринг и Джеффри, которые тоже могли бы убить его, если бы им представилась такая возможность. Причислять Иллингуорда лишь из упертости или чтобы никого не забыть, не стоит, так что у нас остается десять…