Читать книгу - "Пружина для мышеловки - Александра Маринина"

Наутро Лев Александрович проснулся с тяжелой головой, но,однако же, заметно успокоившимся. С неудовольствием вспомнил свой вчерашнийразговор с Ситниковым и слегка побранил себя за несдержанность и грубость. Ну всамом деле, чего он хочет от Славки? Славка же не министр внутренних дел и дажене начальник ГУВД Москвы, он всего лишь руководитель департамента вминистерстве экономического развития. Где поп, как говорится, а где приход…Аргунов требовал от него невозможного. Но все равно он настоящий друг,примчался по первому же звонку, старался успокоить, давал какие-то советы.Может, и не всегда дельные, но ведь от души, искренне желая помочь. Послеразговора с ним все стало казаться не таким уж катастрофичным. А ну как и всамом деле проблема рассосется сама по себе? В тот раз, тридцать лет назад,ведь обошлось же, почему сейчас не может обойтись? Может. Он, Аргунов, совершилвсего один, как выразился Славка, лунатический подвиг, с тех пор прошло почтидва месяца, и ничего не произошло. Больше подвигов не будет, и никто ничего неузнает.

Лев Александрович выполз из-под одеяла и тут же направился вприхожую. Ключи от квартиры лежали на полочке, там, где он их оставил вчера,когда пришел. Значит, Ситников уже успел заехать и открыть дверь. Бабу завести…Тьфу, глупость какая! Надо просто договориться со Славкой, чтобы он каждыйвечер запирал его, а утром привозил ключи, вот и все. Тогда и с Жанной проблемне будет, если она надумает проведать его в городской квартире.

Он принял душ, побрился, позавтракал и поехал в офис.Накануне Нового года было много суеты и, как обычно, из ниоткуда выскочилисрочные вопросы, которые непременно нужно успеть решить до каникул. К вечеруЛев Александрович почти совсем оправился от давешних потрясений, вызванныхвизитом милиционера и скандалом с женой, послал секретаря Ларочку в находящийсянеподалеку китайский ресторан, наказав взять для него две порции грибов му-эр сростками бамбука и две порции риса с креветками. Ему не хотелось ужинать налюдях, но и готовить себе самому он не умел. Когда девушка вернулась, неся вфирменном пакете горячую еду в упаковках из прозрачного пластика, Аргуноввызвал водителя и отправился на Маросейку.

Ему даже удалось получить удовольствие от еды, разогретой вмикроволновке. Ничего, говорил он себе, ничего страшного, все обойдется, в тотраз обошлось – и сейчас тоже ничего не случится. Его немного беспокоило, чтоникак не удавалось дозвониться до Ситникова, чтобы попросить его приехать,запереть дверь и забрать ключи до утра, но Лев Александрович знал, что его другможет допоздна засидеться на каком-нибудь совещании у руководства или готовитьдокументы в думском комитете; в таких случаях он мобильный телефон выключал. Вконце концов Аргунов отправил SMS-сообщение и принялся терпеливо дожидаться,когда Ситников отзвонится. Посмотрел какую-то ерунду по телевизору и понял, чтоне может сосредоточиться и не понимает, что ему показывают. Побродил по пустойквартире, несколько раз брался за телефон, чтобы позвонить жене, нопередумывал. Нужно было чем-то занять себя, чем-то таким, что не требовалоумственных усилий, на которые Аргунов сейчас был просто не способен. Он помылоставшуюся после ужина грязную посуду, заварил свежий чай и решил разобратькухонные шкафчики. Говорят, перед Новым годом нужно выбрасывать старые,непригодные к использованию вещи, вот он и займется делом, выброситзалежавшиеся продукты с истекшим сроком годности и все старые чашки и тарелки,на которых обнаружит трещины.

Он решительно расчистил стол и принялся составлять на неговсе, что доставал из навесных шкафов кухонного гарнитура, попутно вспоминая,как мама бегала отмечаться в очереди за этой пластиковой мебелью, котораятогда, в начале восьмидесятых, казалась верхом удобства и красоты. А этижестяные коробки с красными в белый горошек крышками! В них хранили муку,сахар, соль, чай, вермишель и держали в те времена непременно не в шкафах, а наоткрытых полках, как украшение интерьера. Коробки продавались далеко не везде,их нужно было «доставать», и ими гордились и выставляли напоказ.

В одной из банок оказались остатки муки вперемешку с жучком.Надо же, несколько лет Аргуновы живут за городом, Жанна давно уже в этойквартире ничего не пекла, а мука осталась… И чаю целых полбанки. Открыв третьюкрышку, Аргунов помертвел. На дне сиротливо болтались несколько сухихвермишелинок. И лежала пластмассовая розовая заколка для волос. Маленькая.Детская.

«Нет,– судорожно забилась в голове спасительнаямысль,– нет, это не может быть ТО САМОЕ. Это Лялькина. Лялька – девочка,она в детстве носила заколки. Неважно, как она здесь оказалась, важно, что этодочкина вещь.»

Лев Александрович обессилено опустился на стул. Он помнил,что у Ляльки всегда была короткая стрижка, она терпеть не могла длинные волосы.Но может быть… Он просто забыл. Конечно, он просто забыл, он не может помнитьтакие детали, как прическа дочери в раннем детстве. До определенного возрастадети не выбирают себе прическу, это за них делают родители, как правило –матери. Да, в сознательном возрасте Лялька длинных волос не носила, волосы унее были очень густые и вьющиеся, и расчесывать их, особенно после мытья, былосущим мучением. А раньше, когда она была совсем маленькой? Надо немедленнопозвонить Жанне и спросить, она – мать, она должна помнить точно. Впрочем, какэто: позвонить Жанне? И что сказать? Как спросить? Как объяснить свой интерес квнешности дочери, когда той было лет семь-восемь? Или даже пять-шесть? Бред,бред, бред! Надо найти Лялькины детские фотографии. но в этой квартире их нет,они все там, в загородном доме.

Да что же Ситников? Почему не звонит?! Где он, в концеконцов?!

Лев Александрович схватил телефонную трубку и снова набралзнакомый номер. На этот раз мобильник Ситникова не был отключен, но Слава долгоне отвечал на звонок. Наконец послышался его голос:

– Да, Лева. Что опять случилось?

Голос был недовольным и даже немного раздраженным, ноАргунов не обратил на это внимания.

– Слава, приезжай немедленно,– потребовал он.

– Зачем?

– Я нашел…

– Что ты нашел?

– ЭТО.

– Опять?!

– Да,– выдохнул Аргунов.

– Черт… Я же тебя запер! Как ты умудрился?

– Это давно здесь лежит… Я даже не представляю, с какоговремени.

– И что это такое?

– Детская заколка. Заколка для волос. Такая розовая. Изпластмассы. Она лежала в банке на кухне. Знаешь, такая жестяная банка скрышкой, мы в ней вермишель хранили…

Почему-то Аргунову казалось, что чем больше деталей своейстрашной находки он перечислит, тем легче Ситникову будет найти приемлемоеобъяснение и развеять кошмар.

– Ты уверен, что это не Лялькина?– голос ВячеславаАнтоновича уже был не раздраженным, а встревоженным.

– Я… не знаю. Я не помню.

– Ну ты посмотри на нее внимательно,– посоветовалСитников.– Может, там где-нибудь что-нибудь написано.