Читать книгу - "Под знаком Близнецов - Марина Серова"

Я откатилась в сторону и вскочила, приготовившись к драке. Сквош поднялся на ноги. Из его глазниц стекала кровь, превращая лицо наемника в страшную маску. Да, знаю, это был подлый прием, но у меня не осталось сил для показательных выступлений. И я никогда не играю по чужим правилам. А самое главное — ставки слишком высоки. Если я позволю себя убить, Сквош доберется до тех, кто прячется в бункере. Он ведь сам сказал…

Сквош кружил по двору, хватая воздух руками. Он все еще оставался очень сильным и смертельно опасным, хотя и напоминал Циклопа, который ловит хитрюгу Одиссея посреди пещеры.

Несколько операций и пара недель в хорошей французской клинике, возможно, и вернули бы наемнику зрение, но я не собиралась давать ему такого шанса.

Я опустила руку в карман, и мои пальцы сомкнулись на рукоятке ножа — единственного моего оружия.

Стараясь не попадать в пределы досягаемости мускулистых рук, я зашла наемнику за спину. Сквош замер, прислушиваясь, но я стояла неподвижно. Странно, но старики не вмешивались в ход нашей схватки. Я бросила быстрый взгляд на две темные фигуры. Давид показал мне большой палец, опущенный вниз, — такой знак делали зрители во время гладиаторских боев, когда хотели, чтобы побежденного бойца прикончили у них на глазах. Сволочь, он мне еще советы дает!

Я отвернулась. Сквош, кажется, почувствовал мое присутствие и начал медленно разворачиваться, но опоздал. Я выхватила нож из кармана и полоснула наемника сбоку по шее. Кровь ударила фонтаном. На снегу она казалась черной, как деготь.

Сквош повалился на колени, хватаясь за горло. Потом наемник уткнулся лицом в снег. Я отошла в сторону и дождалась, когда он затихнет окончательно. Я не хотела рисковать. Ноги дрожали, пот заливал глаза, в висках пульсировала боль. Кровь наемника быстро пропитывала снег, подступая к моим ботинкам, я сделала два шага назад. Потом опустилась на колени.

Мне показалось, что я закрыла глаза всего на мгновение. Когда я открыла их, рядом со мной стоял Давид. Темная фигура покачивалась, и я не очень хорошо различала его лицо. Но зато ясно видела шприц в его руке. На кончике иглы дрожала капля.

Старик воткнул шприц мне в основание шеи прямо через куртку. Почему-то это оказалось больно — гораздо больнее, чем все остальное за сегодняшний день. Может быть, в моем организме просто закончились запасы адреналина?

От места укола постепенно распространялось онемение, как на приеме у стоматолога.

— Что это за дрянь? — едва выговорила я немеющими губами.

— Так, одно спецвещество из старых запасов, — миролюбиво ответил Давид. — Потерпите. Скоро вы ничего не будете чувствовать.

Заботливый какой…

— Я умру? — спросила я, пребывая в странном расположении духа. Мне было весело. Я сделала все, что должна была. Я выполнила свою работу. Я победила…

— Не сегодня, деточка, — смешно сморщился Давид. — Вы просто полежите пару часов без движения, и все. Возможно, за это время мороз вас убьет… Но я не буду иметь к этому отношения, правда ведь?

Я хотела кивнуть, но поняла, что не могу пошевелиться. Теперь я могла двигать только глазами.

— Ты причинила нам слишком много неприятностей, голубушка. Я не могу позволить тебе разгуливать по округе. Кстати, ваши телефоны все еще у меня, — старик показал мешок. — Я забираю их с собой. Пусть у нас будет немного времени, не возражаешь?

— Зачем это все? — Голиаф возник в поле моего зрения. Старики склонились надо мной. На фоне звездного неба их фигуры казались громадными. — Убей ее, Давид. Прямо сейчас.

— Хватит, Саша, — устало произнес Давид. — Довольно жестокости. Нам пора ехать. Алмазов, что дочка Берегового оставила на песочных часах, хватит нам с тобой до конца жизни. Тем более что не так уж долго осталось…

Темные фигуры исчезли. Я услышала знакомый шум мотора и поняла, что Давид и Голиаф взяли единственную на ближайшие сорок два километра исправную машину — мой дорогой «Фольксваген».

Дальше я просто лежала и смотрела на звезды.

Не знаю, сколько времени прошло до того момента, когда надо мной склонились Калаш и Василий. Они подняли меня и перенесли в дом, нещадно ругая за то, что я заперла их в бункере и тем самым помешала помочь мне «разобраться со всей этой сволочью», как выразился Вася.

В гостиной были выстрелами выбиты окна, по комнате гулял ветер и наметал снег на ковер. Елка стояла как ни в чем не бывало — ни один шарик не разбился. Только из-за снега казалось, что стоит она в лесу…

Меня уложили на диван. Потом из бункера выбрались остальные. Катерина с перевязанной рукой уселась в кресло и немедленно принялась распоряжаться. Дети ни на шаг не отходили от матери, и бульдоги прыгали вокруг хозяйки. В глазах у меня двоилось, и потому казалось, что бульдогов очень много.

Ильича посадили на диван рядом со мной, чтобы не путался под ногами. Старичок искоса поглядывал на меня. Потом подошел к самому моему лицу, ковыляя по моему бесчувственному телу на кривых лапках, и лизнул меня в щеку. То ли от бульдожьего поцелуя, то ли потому, что действие лекарства заканчивалось, от этого места по телу пошли волны тепла.

Мужчины принесли одеяла и завесили окна, чтобы не дуло. Маша принялась подбирать с пола осколки стекла.

— Перестаньте суетиться. Теперь уже все равно, — сказала Гольцова. — Сядьте все, пожалуйста.

Близнецы устроились на подлокотниках кресла матери. Маша и Василий сели рядом со мной на диван. Кресло рядом занял Альберт Николаевич. Калаш остался стоять.

— Что же нам теперь делать? — спросила Катя, обращаясь ко всем сразу.

Ситуация действительно выглядела странно. С одной стороны, мы победили. Мы свободны, в тепле и безопасности.

С другой — все не так радужно. Альберт, Василий, Катерина и я ранены. Мы находимся в доме без всякой связи с внешним миром. Телефонный кабель перерезан. Мобильные телефоны Давид забрал с собой. До ближайшего жилья сорок два километра. Кстати, по всему дому и участку у нас тут валяются трупы…

— Простите, Катя, — сказал Калаш. — Кажется, я понимаю ваши затруднения и могу вам помочь…

Тут я начала хохотать. Гольцовы в ужасе уставились на меня — наверное, решили, что у меня истерика после пережитого. Но я смеялась по другой причине.

— Какие же мы идиоты, — едва выговорила я сквозь смех. — Нет, это неописуемо…

— Женя, что с вами? — обеспокоенно склонилась надо мной Катя.

— Калаш, объясните им, как вы попали сюда, — утирая слезы, попросила я.

— Приехал на машине, — признался чернокожий.

— И где сейчас ваша машина?

— Стоит в лесу на границе вашего участка.

— А скажите, у вас есть телефон? — не отставала я.

Калаш достал из кармана куртки мобильник и протянул мне.

— Почему вы сразу не сказали, что у вас есть связь?