Читать книгу - "Список запретных дел - Коэти Зан"

К нашему удивлению, при этих словах миссис Ватсон совсем расклеилась и начала тихо всхлипывать. Она вытащила платок, чтобы вытереть слезы, но чем больше боролась с ними, тем сильнее становились ее рыдания. Мы с Трейси переглянулись. Женщина явно что-то знала. За столь сильными эмоциями должно было скрываться чувство вины. Мы выждали минутку, не понимая, как поступить дальше.

—  Миссис Ватсон, — заговорила я. — Знаю, вам тяжело сознавать, что кто-то… кого вы прежде любили… и знали с самого детства…

Она покачала головой, прикрыла рот ладонью и выпрямила спину. Затем, вздохнув, задумчиво уставилась в окно.

—  Не с детства. Я переехала сюда в подростковом возрасте. Мы стали встречаться, когда мне было шестнадцать. Но мы… Простите.

Она закрыла лицо ладонями, а когда убрала их, лицо ее вновь обрело спокойствие.

—  Мы были… близки… я думала… Разумеется, я была… обеспокоена его религиозной организацией, но полагала… полагала, все дело в деньгах. Знаете, секты вымогают у людей деньги и все такое прочее. И даже тогда я много молилась за Ноя. Молилась каждый день. Надеялась, он справится с гнетущими его чувствами.

—  Какими еще чувствами? — терпеливо спросила Кристин.

Миссис Ватсон выпрямилась, пытаясь взять себя в руки. Она снова промокнула глаза платком и вздохнула.

—  Он… знаете, каждый несет свой крест. Искушения, с которыми приходится бороться. Ноем же завладел гнев. Его отец был замечательным человеком — проповедником в моей церкви. Там я с Ноем и познакомилась, а узнав его получше, открыла для себя, что он ненавидит отца. Я не могла этого понять. Возможно, все потому, что его отец был очень влиятельным человеком в приходе, но никогда не пользовался своим положением — ради денег или личной выгоды, не знаю. Не знаю, что именно было для него настолько ценно и что он хотел бы получить. Я рано заметила в нем проявления ненависти, но не принимала близко к сердцу. Я была молода, он тоже. Мне не хотелось верить, что мой любимый способен на подобные чувства. В первое время он был со мной просто сахарным. С его языка чуть ли не мед лился. Ной вскружил мне голову. И вот мы сбежали и переехали в Толлен, в новый город, где я никого не знала. Ной никуда меня не выпускал. Было… было очень тяжело.

При воспоминании о том времени глаза женщины вновь заволокло слезами. Очевидно, с тех самых пор она ни разу не говорила об этом. Держала всю историю внутри, а теперь ей нужно было выговориться, хотела она этого или нет.

—  Миссис Ватсон, он обижал вас? Почему вы ушли? — осторожно спросила Трейси.

—  Я…

Миссис Ватсон закрыла лицо ладонями и неподвижно сидела целую минуту. Мы терпеливо ждали. Когда она наконец опустила руки, ее лицо вновь обрело безмятежность, присущую жене священника.

—  Мне не очень хочется говорить об этом, — всхлипнула Хелен Ватсон.

Я поднялась и подошла к окну, глядя на живописную площадь.

—  Миссис Ватсон, — заговорила я, не отводя взгляда от окна, — те девушки в белых туниках, которых возили по городу в фургоне, оказались там не по своей воле. Они были рабынями. Некоторых похитили, других продали их парни или родственники, кого-то обманули. Однако все они были рабынями. Их заставляли делать немыслимые вещи. Видите ли, миссис Ватсон, дело даже не в проституции. Тех девушек покупали ради пыток. Есть ли худшая участь? Помогите нам понять, как такое произошло.

Со слезами на глазах я повернулась к Хелен Ватсон.

Она внимательно посмотрела на каждую из нас. Видимо, мои слова тронули ее, однако она сомневалась, стоит ли нам довериться.

—  Почему вы ушли от него? — более настойчиво спросила я, повторяя вопрос Трейси.

Миссис Ватсон молчала, лицо женщины исказилось. Она больше не плакала, но ее дыхание участилось. Я хорошо знала это состояние. Вот-вот она сломается.

—  Я ушла, потому что… — Ее голос перешел на шепот. — Потому что он сказал мне сделать это.

—  Что сделать? — прошептала в ответ Кристин.

—  Он хотел, чтобы я… — Женщина зажмурилась. — Продала себя.

Хелен Ватсон вновь открыла глаза и обвела нас взглядом, ожидая какой-то реакции. Мы не выказали удивления, лишь сочувствие, и тогда слова потоком хлынули из нее.

—  У нас закончились деньги. Он пытался основать церковь, но у нас было всего несколько прихожан в небольшом обшарпанном зале, который он арендовал на последние гроши. Поэтому он… он попросил меня сделать кое-что для него, для нас. Я отказалась. Услышав «нет», он… избил меня и запер в комнате. В ту ночь он ушел, а я нашла в коробке для украшений шпильку и открыла замок. Боже, сколько же часов это заняло, но я справилась. — На ее лице отразилась радость при воспоминании о том, как замок все же поддался. — А когда я выбралась наружу, то побежала что было сил. Я боялась поймать машину — тогда это было обычным делом, но не хотела рисковать и оставаться наедине с каким-либо мужчиной, к тому же незнакомцем. Поэтому я бежала. Спала в лесу. Четыре дня добиралась до родительского дома. Моя мама чудесная женщина, она рыдала, но не спросила, что произошло, просто отвела меня в суд, и брак расторгли. А потом, когда я…

Выглядела миссис Ватсон растерянной, будто больше не замечала в комнате нашего присутствия. Ее взгляд затуманился, взгляд метался по сторонам. Женщина тряхнула головой и посмотрела в окно, на небо, нависшее над городом. Она вновь расплакалась, эмоции достигли своего апогея. Следующих слов было почти не разобрать, так сильно срывался ее голос.

—  Когда мы поняли, что я беременна, мать отвела меня туда, где об этом позаботились. Я заслужила то, что у меня больше не может быть детей, но я не могла, не могла родить ребенка от этого чудовища.

Ее рыдания усилились.

—  Многие годы я держала все это в себе, терзалась угрызениями совести. Я старалась делать все, лишь бы искупить вину. Работала не покладая рук на благо этой церкви и прихода. А когда мимо проезжали фургоны…

Она замолчала, не в силах больше говорить.

И тогда я поняла: она знала. Может, не все, но достаточно много, чтобы бояться Ноя Филбена. Он все же вернулся в город и начал свою деятельность прямо у нее под носом. Возможно, чтобы насолить ей. Или наказать. А она держала рот на замке.

Мы в молчании слушали тихие рыдания миссис Ватсон. Затем она начала говорить что-то бессвязное.

—  Не знаю, как Ной стал таким. Не понимаю, что сотворило этого монстра. Честно, не понимаю. У него была чудесная семья. Такая добрая. Они делали много хорошего… Работали в бесплатной столовой, организовывали благотворительную раздачу продуктов, даже сирот к себе брали.

—  Сирот? — встрепенулась я.

—  Да, приемных детей со всего штата.

—  А Ной когда-нибудь говорил об этих приемных детях?