Читать книгу - "Моя дочь — волчица - Алексей Макеев"

— Не трогайте отца, — глухим голосом пробормотала Ольга, — он ни при чем. И, разумеется, не мог ничего знать. Через его фирму проходит вагон информации. Часть ее до директора доходит только в виде цифр или сжатых отчетов.

— Тогда кто поставлял сведения? Игорь?

— Да. На охранника, как на мебель, часто никто внимания не обращает. Ему ничего не стоило покопаться в бумагах любого сотрудника или секретарши. А память у Игоря хорошая. Он запоминал адреса, имена, даты совершения сделок. А потом мы вместе выбирали самых перспективных. И устраивали нападения на тех, кто недавно получил крупную сумму и к кому было несложно подобраться.

— Все равно мне непонятно зачем? — искренне изумился Гуров. — Чего вам не хватало? Неужели так сильно хотелось проверить свои силы, я не знаю, почувствовать определенную власть?

— Я хотела стать совсем другим человеком, — нервно дернула плечом Ольга, — вот и стала. Чего вам еще нужно? Каких пояснений вы ждете?! Я не буду оправдываться!

Но в объяснениях нуждался не только Гуров. Родители юной преступницы долго не могли поверить фактам и после ареста Ольги несколько дней оправлялись от шока. А потом стали просить генерала Орлова о немедленном свидании с дочерью. Им просто жизненно необходимо было услышать из уст самой девушки ответ на вопросы: «Зачем? Почему?»

Серые стены подвального помещения для допросов были скудно освещены одной лампочкой, что добавляло мрачности окружающей обстановке. Обшарпанные, видавшие лучшие дни стол со стульями были прикреплены к полу. На одном из стульев сидела хрупкая блондинка. Девушка оперлась руками, закованными в наручники, на стол и задумалась.

Ольгу не подавляла окружающая обстановка, не тяготили арест и все связанные со следствием процедуры. Она словно не замечала стальных «браслетов», сковывающих ее руки и ограничивающих движения. Перед глазами девушки всплывали совсем другие картины.

Она притаилась в укромном уголке подъезда, за простенком двери, ведущей на темную лестницу, которой почти никто не пользуется, и ждет возвращения домой мужчины. Ольга несколько дней следила за ним, знает, как он выглядит, а также знает, что сегодня у него при себе будет крупная сумма денег. Ожидание затягивается, и время словно замирает, но Ольга терпеливо ждет. Она спокойна, сосредоточенна, но одновременно чувствует, как где-то в глубине зреет нервное возбуждение. Адреналин будоражит кровь и набатом стучит в висках. Наконец «объект» заходит в подъезд, поднимается по ступеням, поворачивает к лифту. Во время разработки ограбления Игорь учил ее называть мужчину именно «объект». Говорил, что это поможет, обезличит его в ее глазах и нападать будет легче. Он не понимал, что Ольге этого и не нужно. Она видит перед собой мужчину, человека, у которого готова отнять жизнь. Все это молнией проносится в ее голове, пока мужчина проходит вперед. Сейчас он стоит к Ольге спиной и даже не подозревает о ее присутствии. Резкий прыжок из темноты, разворот, удар. На лице мужчины отражается испуг, смешанный с удивлением. Он приоткрывает рот, словно пытается позвать на помощь, но не издает ни звука. Одновременно пытается приподнять руки вверх, то ли чтобы защититься, то ли оттолкнуть хрупкую девушку с перекошенным лицом и оскалом, как у злобного животного. Но не успевает. Ольга в доли секунды понимает, что ее удар был недостаточно силен и попросту не достиг цели или поразил цель лишь слегка. Она бьет еще раз. Точнее, сильнее, с разворотом кинжала внутри тела. Так она впервые нанесла удар, который впоследствии станет ее фирменным ударом. Но какая ирония судьбы — он же позволит полицейским связать в одно все убийства.

Ольга мрачно усмехнулась своим мыслям и очнулась от задумчивости. Ее руки мелко подрагивали от пережитого вновь нервного возбуждения.

В этот момент в комнату вошел Гуров с папкой документов в руках.

— Здравствуйте, Ольга Владимировна. Неужто окружающая обстановка произвела на вас такое сильное впечатление?

Некоторое время Лев наблюдал за арестованной девушкой из соседнего помещения, и от его внимания, разумеется, не ускользнуло ее состояние.

— И с чем связаны подобные перемены? — хмыкнула она вместо ответа. — Наручники, стены без окон. Раньше все допросы проводились в кабинете. Вы меня стали бояться, полковник?

— Не говорите глупостей! — Гуров сел за стол напротив Ольги, вынул из папки и разложил документы. Помедлил немного, а потом неожиданно широко зевнул, прикрывая рот рукой.

— Что с вами, Лев Иванович, вы устали?

Вместо ответа Гуров зевнул еще раз.

— Работа сыщика такая утомительная, — равнодушно прокомментировала Ольга.

На самом деле сейчас Гуров проверял свою недавнюю догадку. Простейший тест на признаки социопатии у личности — это зевок. Зевота «заразна», это знают все вокруг, но немногие понимают, почему именно у нас возникает желание зевнуть, когда мы видим зевающего человека. Оказывается, из чувства сострадания и сопереживания, которого начисто лишен социопат. Коим и является, похоже, Ольга Копылова.

— Вас сюда доставили не для допроса. Вы сейчас увидитесь со своими родителями. Так что эти меры, — Лев выразительно повел рукою вокруг, — приняты для их безопасности.

— Я не желаю ни с кем видеться! — зло окрысилась девушка.

— Полагаю, ваши желания, Ольга, сейчас в учет не берутся. И это распоряжение генерала Орлова. — Гуров кивнул оперативнику, который заглянул в комнату из коридора, и сделал приглашающий жест рукой Копыловым, что стояли за его спиной. — Проходите, присаживайтесь.

— Лев Иванович, мы могли бы остаться наедине с дочерью? — обратился к нему бизнесмен. Копылов осунулся за эти дни больше, чем за все то время, когда полагал, что его дочь похищена. Его лицо приобрело землистый оттенок, в уголках глаз залегли глубокие морщины. Он поддерживал под руку жену. Бедная женщина напоминала тень ухоженной красавицы, с которой не так давно познакомился Гуров. Елена едва держалась на ногах, и казалось, что упадет, как только перестанет опираться на руку мужа.

— Конечно. Только недолго. Я в соседнем помещении. Конвой за дверью.

— Оленька, доченька, ну как же так?! — воскликнула Елена Петровна, не дожидаясь, когда за Гуровым закроется дверь.

А отец негромко спросил:

— Это все действительно правда? Все, что тебе инкриминируют? Нет никакой ошибки?!

— Вижу, недавно общался с юристами? — усмехнулась Ольга. — Все правда, не сомневайся. Тем более что твой приятель Орлов, вероятно, рассказал, какими доказательствами они располагают.

— Олечка, мы же никогда тебя не обижали! Любили, заботились. Откуда столько злости, доченька?! — заломила руки Копылова-старшая.

Девушка лишь фыркнула в ответ.

— Не желаешь говорить? Ладно, мы тебя надолго не задержим. И у меня к тебе лишь три вопроса: «Зачем?! Почему?! За что ты так с нами?!» — вскипел Копылов.

— Что ты имеешь в виду? Арест? Так я и не планировала в тюрьме оказаться. А если ты говоришь об инсценировке похищения, то что, собственно, я вам сделала? Все живы, здоровы. Ну, понервничали немного, экая важность! То, что хотела на деньги развести, тоже ерунда: не последнее ведь отбирала. Легко переживете. Ну а то, что разочаровала вас, дорогие родители, уж не обессудьте. Так вышло.