Читать книгу - "Когда придет твой черед - Марина Серова"

Я успела. «Фольксваген» развернуло и слегка приложило о скалу. В воздухе запахло паленой резиной. Прощайте, мои новые покрышки!

Зато моим преследователям повезло куда меньше. Водитель «Гелендвагена» заметил трактор только тогда, когда я убралась с его пути. И решил повторить мой маневр — я-то знаю, что во время погони преследователь почти автоматически повторяет маневры жертвы. Джип вильнул. Существует такая штука, как инерция. Тяжелую машину вынесло с дороги. И выровнять ее было не в пример труднее, чем мою машинку. В общем, водителю это не удалось.

«Гелендваген» плавно вошел в поворот и продолжил движение уже в воздухе. А потом его позвала земля. Вой мотора оборвался, и черная машина беззвучно исчезла в темноте. Спустя пять секунд оттуда полыхнуло пламенем.

«Ниве» тоже не повезло. Ее водитель был совершенно неопытным — едва перед ним возникло препятствие — грязный нос старого трактора, — как сидевший за рулем совершил классическую ошибку новичков: вильнул влево, подальше от страшной пропасти. Если бы слева располагалось какое-нибудь поле, он бы проскочил перед носом у трактора и запрыгал по кочкам. А так он врубился в скалу.

Я отстегнулась, рванула дверцу и выпрыгнула на шоссе. Меня здорово тряхнуло при развороте, но я была цела.

Трактор наконец-то остановился. Из него выпал мужичонка и побежал к «Ниве». Я догнала его уже у самой машины. Мужик дико покосился на меня и спросил:

— Чего это было, а?

Я распахнула водительскую дверцу. Маша не была пристегнута. При ударе о скалу ее швырнуло грудью о рулевую колодку, а лбом о стекло. Голова девушки лежала на руле, шея вывернута так, как никогда не бывает у живого человека, а потухающие глаза смотрели сквозь меня.

Мария Иннокентьевна Серебрякова, Мария Владимировна Сидорова, Виктория Алексеевна Тараканова была окончательно и непоправимо мертва.

— Чего это было-то, а? Чего это такое было? — все повторял за моей спиной мужичонка.

— Прощай, Маугли! — сказала я, закрывая дверцу.

На похороны Маши и Владимира я пришла в бандаже, фиксирующем шею. Рядом со мной заливалась слезами Кира, Роман обнимал жену за плечи и все приговаривал: «Не плачь, тебе вредно!» Слева от меня стоял маленький Шмага. По такому торжественному случаю старик нацепил новенькие зубные протезы, помылся-побрился и выглядел похожим на человека, а не на крысу, стоящую на задних лапках. Вообще-то Шмагу сюда никто не звал — он пришел сам. И наслаждался зрелищем до последней минуты. Когда могилу засыпали, старик растворился, словно его и не было. А может, действительно не было? Может, он мне попросту приснился? Но я точно помню, как перед уходом он шепнул мне: «А я ведь говорил, говори-ил, что это не его дочка!»

На следующий день я сняла со счета полмиллиона — свой гонорар за поиски наследницы Серебряка — и передала эти деньги на лечение ребенка, больного острым лейкозом.