Читать книгу - "Грехи маленького городка - Кен Джаворовски"

Габриэлла, когда мы въехали на мост через Делавэр, пересекли границу штата и оказались в Нью-Джерси. Было около четырех утра, и моя пассажирка стала настраивать радио в поисках песни Брюса Спрингстина, раз уж мы находились теперь в его родном штате. Где-то через полчаса ее попытки увенчались успехом, и мы стали подпевать «Дороге грома».

– Мужчины ведь на самом деле не такие, как Брюс Спрингстин, да? – спросила Габриэлла, когда песня окончилась.

– Даже сам Брюс Спрингстин не такой, как Брюс Спрингстин, – ответила я. – Всё можно романтизировать, даже совсем неромантичные вещи. Искусство именно этим и занимается.

– Я никогда ни с кем не потрахаюсь, – заявила Габриэлла, явно намереваясь меня шокировать.

– Невелика потеря, – брякнула я, ничуть не смутившись.

– Серьезно?

Мне нелегко было избавиться от привычных границ, которые я установила между собой и пациентами. В больнице, особенно при общении с подростками, я придерживала язык, корректировала свои высказывания или смягчала их. Но сейчас-то какой смысл переживать? Ни одно мое слово не будет впоследствии использовано против меня. И жалоб никто не подаст. Ради блага Габриэллы я могла себе позволить быть честной. Может, и ради собственного блага тоже.

– Серьезно, – заверила я. – У меня это было всего один раз, и… ну, Спрингстин точно в ближайшее время ни о чем таком спеть не захочет.

– Расскажешь?

– Господи, неужели и правда надо?

– Совершенно необходимо. Жги!

Я вздохнула с показной театральностью. Правда, как по мне, воспоминание было скорее унылым, чем драматичным. Но я начала:

– Полтора года назад я стала думать: «У тебя тридцатник на носу, а ты все еще девственница». Не то чтобы это неправильно. Хотя погоди: все-таки неправильно, если тебе не хочется быть девственницей. Неправильно быть трусихой и… одинокой, если тебе и этого не хочется.

– И ты решилась.

– Да. Я решилась.

– И?.. Не стесняйся. Я никому не скажу, обещаю. В смысле, мне ведь недолго осталось…

– Я расскажу тебе эту историю, если перестанешь говорить подобные вещи.

– Договорились. Итак?

– Я вбила себе в голову, что мне нужен определенный опыт…

– Определенный опыт?

– О’кей, секс. И… у меня скопилось несколько отгулов, поэтому я поехала на Рождество в Филадельфию. Сняла номер в хорошем отеле, гуляла по городу, смотрела, как украсили улицы к празднику, любовалась огоньками… И твердила себе, что у меня просто отпуск такой, хотя сама отлично знала, зачем сюда приехала. Возле отеля мне попался старый паб, называется «Макгиллин». Чуть побольше обычного бара, но до ночного клуба недотягивает, хоть и с маленьким танцполом. Я села и заказала выпивку. С такой внешностью привыкаешь, что мужчины сперва подходят сбоку, подсаживаются, заговаривают, а потом видят другую сторону лица… Я хочу сказать, что больше не обижаюсь.

Я молчала дольше, чем собиралась.

– Ты чего?

– Это ложь. В смысле, я думала, что так и есть, но когда сказала вслух, поняла, что нет. Я обижаюсь. До сих пор. Когда всякие козлы сперва оценивают тебя с спины и начинают сыпать комплиментами, а потом видят… видят эту губу… Блин, жутко обидно. Я не могу врать тебе, будто меня это не задевает. И себе врать тоже не хочу.

– Не переживай, – утешила Габриэлла. – При мне запросто можно психовать.

– Я совершенно не желаю психовать ни при тебе, ни при ком-нибудь еще.

– Ты лучше рассказывай дальше.

– В общем, этот паб славился своим пивом, и я выпила то ли четыре кружки, то ли пять. А за столом позади меня пили моряки, и все подначивали самого младшего из компании, чтобы подсел ко мне и заговорил. Еще бы, одинокая женщина в баре! Иногда я поглядывала на их отражения в зеркале за стойкой и видела, как они буквально гнали ко мне этого парнишку. Наконец он решился и подошел. При этом он так нервничал, что поначалу смотрел только на бармена, хотя обращался ко мне. Этакий лопоухий юный морячок. Явно совершеннолетний, но выглядел лет на двенадцать. И вот он говорит:

«Привет! Да, и еще счастливого Рождества».

«И тебе счастливого Рождества».

«Меня зовут Тревор. Я, типа, могу купить тебе пива?» – Он стеснялся и не сводил глаз с бармена.

«А не передумаешь?»

«С чего бы вдруг?»

«Ты на меня еще даже не посмотрел».

Паренек повернулся ко мне, и я заметила, как его взгляд метнулся к шраму, а потом ушел в сторону. Так поступают почти все: делают вид, что не смотрят на губу.

Я сказала:

«Вот так-то, Тревор. Хорошего тебе вечера».

Он взял выпивку, отнес дружкам, вернулся и спросил:

«Ну так что тебе взять?»

Я попросила пива. Тревор сел рядом. Через некоторое время его товарищи поднялись, чтобы уйти, и давай хлопать его по спине с шуточками типа: «Не делай ничего такого, чего не сделал бы я! Хе-хе!» А он стал красным, как огнетушитель. Где-то час мы говорили о всякой ерунде, как обычно бывает. О том, что он из Арканзаса и жутко скучает по семье, и что четыре сестры его просто обожали, ведь он младшенький, и как он нервничает из-за перевода в Азию, но ни за что не признается в этом корешам. Еще он спрашивал, каково работать медсестрой и нравится ли мне в Пенсильвании. Через некоторое время бар закрылся, Тревор предложил пройтись, и я согласилась. Такое ощущение, что мы всю ночь по городу шатались. Он заметил, как я дрожу, обнял меня за плечи, и я… мне было приятно. А следующее, что я помню, – мы оказались в отеле. Тревор пришел ко мне в номер и… короче, это случилось. Не знаю, какими словами о таком говорить, кроме как «нам обоим понравилось», но когда я вспоминаю ту ночь, самый… как бы получше выразиться – может, самый яркий? Самый яркий момент был, когда Тревор обнял меня на холоде. Как по мне, это было самое романтичное, а секс стал просто… последствием.

– Он остался на всю ночь?

– Да. Правда, ему надо было рано вернуться на базу, поэтому мы чуть-чуть поговорили, и… Я никому раньше об этом не рассказывала. То есть вообще никому не рассказывала эту историю, но если бы все-таки решилась поделиться, то умолчала бы о финале. Я тогда почувствовала себя глупой школьницей. В общем, когда Тревор уходил, я взяла ручку и бумагу, написала свой адрес вместе с номером телефона и постаралась как можно непринужденнее сказать: «Слушай, если окажешься у нас в городе, свяжись со мной. И если тебе захочется написать кому-то из Азии, можешь написать мне». Он взял у меня записку, сунул в карман, мы обнялись, и он ушел. И потом… номер