Читать книгу - "Маска Ра - Пол Догерти"

– Великая победа, господин Амеротк?

Судья обернулся на голос. Цвет лица стал темнее, черты скрывали борода и усы, но глаза Амеротк узнал сразу и тут же пожал протянутую руку Менелото.

На следующее утро частоколы, окружавшие лагерь, были сняты, чтобы вся египетская армия могла представить всю свою мощь, построившись в сомкнутые шеренги. За ночь был возведен огромный помост, на сооружение которого пошло дерево и другие материалы с захваченных колесниц. В центре помоста находился шатер, изготовленный из ткани, взятой в лагере митаннийцев. Рядом стоял Сененмут. Он был провозглашен одним из самых выдающихся героев битвы. Как истинный актер, он не стал мыться и переодеваться и остался в бронзовом панцире и военном схенти. В одной руке он держал шлем, а другая рука его лежала на изогнутом мече в ножнах. Ему было Поручено вручать «Золотых Орлов» – награду за доблесть военачальникам и отличившимся солдатам. Каждый раз, поворачиваясь, он бросал взгляд на стоявшего в передних рядах Амеротка. Он улыбался одними глазами. Выход Амеротка из боя не обсуждался. Накануне вечером Хатусу послала Амеротку вина. По обеим сторонам от Амеротка стояли командующие и главные жрецы со знаками и стягами разных богов и полков египетской армии.

В прошедшую ночь никто не спал. Лагерь митаннийцев стал добычей победителей, и ночь прошла в праздновании ошеломляющей победы Хатусу. Тушратте удалось спастись бегством, но ведущие его военачальники не избежали плена и теперь находились за лагерем в наскоро сооруженном загоне. Пешие воины, возничие, лучники с колесниц, гвардейцы, воины-ветераны и наемники – все как один смотрели на золотистый шатер, гордо возвышавшийся на помосте. Амеротк догадывался, что будет происходить дальше.

Сененмут поднял руку. Сразу же дружно заревели трубы, а за лагерем им вторили другие музыканты. За помостом плотной группой стояли жрецы в белых одеждах с курильницами, и дым благовоний словно молитвы, тянулся к небу. Раздался звон тарелок. Сененмут обернулся и подал знак. Двое жрецов поспешили вперед и медленно развели в стороны золотые полотнища шатра. На троне Гора, в дорогих одеждах восседала Хатусу, под ногами ее стояла скамеечка. Голубой шлем на ее голове, корону войны, обвивала серебряная кобра. На плечах у нее была прекрасная накидка. Нижнюю часть ее тела скрывали складки белого полотна. В скрещенных руках она держала короткий посох-скипетр и бич, а на коленях ее лежал боевой серп священный меч фараона. За ней стояли опахалоносцы, и колебание больших страусовых перьев вызывали одну ароматную волну за другой. Амеротк смотрел на красивое лицо Хатусу и думал о том, что совсем недавно его чудовищно искажал азарт битвы. Амеротка изумила закрепленная под ее подбородком накладная борода, как это делалось у фараонов. Войско застыло, пораженное ее величественным видом и необычностью положения. Взгляд неподвижной, как изваяние Хатусу, был устремлен поверх голов выстроенных перед ней воинов.

– Смотрите же! Пред вами совершенное божество! – Звучный голос Сененмута разносился по всему лагерю. – Взирайте на золотую плоть вашего бога! Золотой трон живущего божества! Вот ваш фараон, Хатусу, Макаат-Ра: истина души бога! Любимая дочь Амона, зачатая милостью бога Амона-Ра во чреве царицы Яхмос!

Сененмут сделал паузу, давая слушателям время осознать его слова. Он не только провозглашал Хатусу фараоном, но и заявлял о ее божественном происхождении.

– Смотрите! Вот ваш фараон, правитель Верхнего и Нижнего Египта! – продолжал он. – Золотой Гор, владыка диадемы, сокола и змеи! Царь, чья Слава не померкнет в веках! Любимец Амона– Ра!

Он умолк. Молчание становилось гнетущим. Никогда прежде в истории Египта женщина не держала скипетр и бич и не провозглашалась как дитя Бога, царь, повелитель Девяти Луков.

– Хатусу! – крикнул кто-то за спиной Амеротка.

И сразу же все войско стало дружно повторять:

– Хатусу! Хатусу! Хатусу!

Копья стучали о щиты. Рев голосов нарастал.

Приветственные возгласы звучали так громко, словно они должны были дойти до самого края земли и про никнуть за дальний горизонт в чертоги богов. Шеренги подались назад, и Амеротк вместе с остальными опустился на колени и коснулся лбом земли в знак полного подчинения. Амеротк улыбнулся в душе: Хатусу одержала победу и в войне, и в мире. Взревели трубы, все поднялись с колен. Сененмут отдал приказ привести пять знатных пленников. Связанных, их подвели к трону и поставили на колени.

Хатусу встала и взяла ритуальную палицу, поданную ей одним из жрецов. Солдаты держали пленников, а она хватала их по очереди за волосы и наносила удар. Амеротк закрыл глаза. Ему были слышны стоны и страшный хруст. Когда он снова открыл глаза, распростертые тела пленников в одних набедренных повязках лежали перед помостом в растекающихся лужах крови.

Хатусу снова воздавали хвалу, и через Сененмута она объявила о своих милостях «любимым воинам». Были обещаны новые награды, дележ захваченной добычи; триумфальное шествие в Фивы; также заявлялось о будущем укреплении царства.

К Хатусу приволокли Небанума. Сененмут не стал тратить много слов и времени. Опозорившего себя командующего было приказано вывести из лагеря, и там солдаты из разных полков должны были забить его камнями. После всего этого Хатусу вернулась на свой трон. Золотые полотнища были опущены, словно закрылись дверцы священного ларца, скрывающие золотую божественную плоть от нечистых людских взглядов.

* * *

Амеротк смотрел на божественную пирамиду и восхищался правильностью формы этой необыкновенной лестницы в небо. Лучи восходящего солнца коснулись ее отполированной вершины, иона вспыхнула, как подожженный фитиль масляной лампы. Темная, поражающая воображение громада пирамиды пробудила в его памяти воспоминания об отце, который когда-то привозил его сюда познакомить с величием Древнего Египта.

Никто не знал истинной причины строительства пирамид. Амеротку вспомнились рассказы отца о существовании связи между ними и богами начала времен. Назывался тот период «3еп Тепи». Тогда боги спускались с небес и жили среди людей. Везде царил мир. В те времена Нил не тянулся узкой зеленой полоской, а представлял собой роскошную долину, покрывавшую землю, как богатый ковер. Тогда лев был другом человека, а пантера жила в его доме, как домашняя любимица. Отец Амеротка, жрец, знал множество подобных историй о том, что пирамиды были попыткой вернуться к богам.

Амеротк оглянулся на пристань, где стоял на якоре имперский военный флот. Хатусу вместе со своим советом спешила в Фивы впереди своей победоносной армии. По словам Сетоса, она собиралась вершить суд над непокорными и недругами, оставшимися в Фивах. Войска увидели ее, как бога, отмеченной богом, царем и фараоном, и ее слово было законом. Даже Сененмут стал в отношениях с ней более осторожным, а вот Омендап во всех вопросах полагался на ее мнение. Он выздоровел после покушения, но ничего нового по этому делу сообщить им не мог.

Внешне Хатусу мало изменилась. Ее глаза по прежнему могли весело щуриться. Она могла и кокетничать, но все это были уловки, своеобразное оружие. Даже в простом одеянии без регалий она излучала силу власти. Ее настроение не оставались постоянными, словно она познала человеческие души и сердца, и ей открылись тайные пружины их движения. В считанные мгновения она могла превратиться из жеманной соблазнительницы в капризную девчонку. Когда она опускала голову, сжимала губы и смотрела исподлобья от нее веяло холодом. Хатусу не терпела возражений. У нее были скипетр и бич. Весь Египет, все народы Девяти Луков должны трепетать перед ней. С Амеротком она почти не говорила, но как то раз, когда остальные покинули ее палатку, она придержала его за руку.