Читать книгу - "Повелитель разбитых сердец - Елена Арсеньева"

Мулен – деревушка в полсотни дворов и несколько улиц. Однакокаждый двор – это не десять и даже не пятнадцать соток, как у нас, а что-тооколо полгектара, а «деревенские избы» напоминают хорошо укрепленные феодальныезамки. Все они сложены из серого камня, вид имеют одновременно романтичный игрозный, и только дом семейства Брюн украшен какими-то голубыми бесформеннымиразводами. Как будто его сначала выкрасили голубой краской, а потом передумалии принялись эту краску отскребать. На мои расспросы Николь трагическизакатывает глаза, а потом нехотя рассказывает, что именно так оно и было. Еепредок принимал участие в Первой мировой войне и умудрился остаться в этоймясорубке живым. Поэтому встречать его готовилась вся деревня, и ко днюприбытия героя жители Мулена собрались и дружненько выкрасили его родимый дом вголубой цвет – один из составных французского триколора.

– Ну и что? – нетерпеливо спрашиваю я замолчавшую Николь. –И как? Ему понравилось?

– Он немедленно начал соскребать краску, – говорит мояподруга, криво усмехаясь. – Чуть ли не собственными ногтями. Ты знаешь, нашасемья вообще считается семьей долгожителей, никто раньше девяноста непереселялся в мир иной, обычный век – девяносто семь – девяносто восемь лет. Нотот мой прадедушка умер совсем молодым: всего лишь в семьдесят пять. Говорят,его свела в могилу тоска от того, что он так и не смог вернуть домупервозданный вид.

Да, ту краску удалось бы снять только пескоструйкой, нотогда об этих хитрых снарядах и слыхом не слыхали, а нынешним хозяевам дома нацвет стен, видимо, наплевать. Хотя Николь, кажется, его очень любит, и этопонятно: внутри дом хоть не очень прибранный, но невероятно уютный. Стариннаямебель, старинные покрывала ручной вязки, кресла какие-то невероятно допотопные(по-моему, это и называется стиль ампир) и море неведомых мне прежде деталейчисто французского быта: каминные щипцы, мехи для раздувания огня, обливныеглиняные вазы размером чуть ли не в половину человеческого роста, в которыхторчат букеты из сухих будыльев…

Моя дорогая подруга Лера Лебедева (ныне миллионерша мадамФилиппофф) пресерьезно уверяла меня, что в этом домище обитают привидения, которыеоднажды спасли ее и Николь. Ну что ж, не исключено. Остается надеяться,привидения окажутся благосклонны и ко мне. Я буду даже рада с ними встретиться!Увы, боюсь, что все это сказки. Как там у Тургенева? Страшно не то, чтопривидения есть, а страшно то, что их нету!

Весь день мы с Николь наводили порядок в доме – пылесосили,мыли, вытряхивали пыль из постелей. Николь собралась переночевать здесь итолько утром уехать в Париж, а я останусь тут скучать в одиночестве. Но я несобираюсь скучать, займусь своей фигурой: буду бегать по окрестностям,набираясь сил. Николь набила холодильник фруктами-продуктами, сказала, что кконцу недели приедет меня проведать и пополнит запасы. Магазина в деревне нет.Ежедневно приезжает булочник, а вообще у каждого дома стоит машина – жителиотовариваются в Тоннеруа или в Нуаере. До первого городка восемнадцать, а довторого шесть километров, не больно-то в них за продуктами набегаешься. Хотя вНуаер, в принципе, вполне можно будет сгонять.

Я с нетерпением жду утра, чтобы надеть майку и шорты – иотправиться в одиночное путешествие по прекрасной Бургундии, однако надо ещевечер изжить. Мы с Николь поужинали и пристроились перед телевизором. Как разначались новости. Все выпуски сейчас начинаются с заставки «Каникюль». Этововсе не праздничная летняя заставка («Ура! У нас каникулы!»), а наоборот –довольно печальное сообщение. Каникюль – так называется время сильного летнегозноя во Франции. Короче – собачья жара, вот что это такое. А этим летом воФранции царит воистину собачья жара! Кое-где уже начались перебои с водой,особенно не позавидуешь туристам, которые заселились в кемпинги в горах. Да,сезон отдыха накрылся. Пожары на южном берегу, на побережье Средиземного моряпока невозможно остановить, несмотря на героические усилия помпье-саперов…Правительство призывает беречь воду, ограничить полив огородов и садовыхучастков.

Следующая информация в новостях о смерти того самогокорсиканца, о котором рассказывали родители Николь. Оказывается, бедолага всеже покончил с собой. Небось в тюрьме не сладко! Вслед за этими печальнымисообщениями начинается целый каскад сюжетов о том, как весело проводят летопростые французы. Фестивали театрального искусства, игры на волынке, открытиевыставок «наивной» живописи… Причем сюжеты сняты в разных уголках Франции. Да,в этой стране берегут психику народонаселения, не бьют ежевечернеинформационным молотком по голове, повергая старого и малого в полный моральныйи нравственный ступор. Финал выпуска – известие о том, что в ближайшие ночикаждый желающий может увидеть Марс, который необычайно приблизился к Земле. Апотом идет прогноз погоды. У ведущей извиняющееся выражение лица. Еще бы! Вовсей Франции сплошняком от тридцати до сорока градусов. Разумеется, со знакомплюс.

После новостей начинается детективный сериал «Крим», то есть«Преступление». Мы с Николь взяли из холодильника по порции мороженого (нам нестрашен каникюль, каникюль, каникюль… вернее, не страшна, потому что это словово французском, представьте себе, женского рода) и только собрались насладитьсяв полной мере, как в соседней комнате зазвонил мобильник.