Читать книгу - "Парик для дамы пик - Анна Данилова"

– Так что мне прикажете делать? – Холодкова, засучив рукава, подошла к Наташе, выражая полную готовность действовать.

– Как что, чистить картошку, – усмехнулась Наташа. – А еще – лук…

– Зоя тоже не любила чистить и резать лук… Если бы вы только знали, какая она была… Я по сравнению с ней – настоящая сволочь… Ограбила ее, обманула, предала, называйте, как хотите… И все из-за чего?

– И из-за чего же?

– Из зависти, конечно. Из ревности. И если кто и убил ее, голубушку, то только из сильного чувства. Мужчины любят красивых женщин… Давайте вашу картошку… Между прочим, картошку у нас, когда мы собирались, всегда чистила Ирина. И хотя так нельзя говорить о покойницах, но она была создана для черной работы точно так же, как Зоя – для украшения… Люди не рождаются одинаковыми, и те, кто считает иначе – глубоко заблуждаются… Некоторые появляются на свет для того, чтобы мыть полы и чистить унитазы, причем они нисколько не страдают и воспринимают это как само собой разумеющееся. А других даже лютый голод не заставит взять в руки швабру, вот как Зою, например…

– Но ведь она готовила обеды в «Эдельвейсе», – возразила ей Наташа.

– Она устроилась для того, чтобы быть поближе к своему обожаемому парикмахеру…

Наташа подумала, что впервые Женя так откровенно рассказывает о последнем любовнике Зои. Раньше она упоминала о нем лишь вскользь, мол, был у нее «один знакомый, с приветом», который все уговаривал ее принять участие в каком-то конкурсе парикмахеров: «он был о себе слишком высокого мнения и мечтал о международном признании, но она не дала уродовать себя…»

– …да только он плевать хотел на нее. Просто пользовался ею и никогда ее не любил. А Зоя не любила Бобрищева. Вот такая несправедливость…

Наташа в сердцах отшвырнула от себя вымазанный в мясном красном месиве молоток и закивала головой, в душе соглашаясь с Женей: вот она любит Шубина, а Шубин любит Земцову, которая, в свою очередь, любит Крымова, который не любит никого… Какая уж тут справедливость?..

Она взяла фарфоровый «лимон» с перцем и принялась судорожно сыпать черный порошок на распластанные, отбитые куски мяса. И не заметила, как на них закапали слезы обиды и отчаяния.

И тут она вспомнила другие отбивные и черный перец…

– Извините, Женя, я покину вас ненадолго… Мне надо в магазин… – и Наташа кинулась к двери.

«Только бы она была на месте…»

Машина остановилась возле подъезда дома на улице Жуковского. Юля достала блокнот и сделала вид, что прощает Шубину его слова про Наташу.

– Послушай, Игорь. Где ты все это время находился? О чем думал?

– Не понял…

– Все ты понял. Ты постоянно молчишь, ничего не говоришь. Я понимаю, что ты по натуре молчун, но какие-то мысли у тебя насчет этих убийств есть или нет? Что с тобой?

– Если честно, я только об этом и думаю. Но я не Крымов, и ты напрасно ждешь от меня каких-нибудь сногсшибательных идей. Я устроен много примитивнее, и ты об этом знаешь. А что касается моего молчания, то тебе же нравится роль руководителя.

Юле показалось, что ее ударили по щекам. Неужели у них с Шубиным все кончено, отношения испорчены окончательно? Но что произошло?

– Это ты из-за Наташи?

– И из-за нее тоже. Ты сильно изменилась. Держишь что-то при себе, словно боишься поделиться. Ведешь себя не так, как раньше. Пользуешься нами, а взамен – полное недоверие.

…Она открыла глаза. Машина свернула в проулок и остановилась напротив подъезда, в котором жила Зоя Пресецкая. Неужели этот разговор с Игорем ей только приснился?

А ведь она от волнения даже вспотела.

– Игорь… Я не разговаривала во сне?

– Нет. Ты посапывала, как младенец, – сказал Шубин и нежно поцеловал ее в щеку. – Я рад, что ты выспалась. Правда, мне пришлось несколько раз сделать круг, чтобы ты не проснулась.

«Господи, какой же он хороший и любит меня… Так, может, и про Наташу мне все приснилось?»

– Тогда поговорим?

– У тебя есть план?

Юля достала свой блокнот, открыла его и быстро, скороговоркой зачитала некоторые факты:

– «10 октября в „Европе“ убит журналист Рыскин, 11 октября к Абрамовой приходит бомж по имени Толя и крадет ее парик; 13 октября – убита Зоя Пресецкая, 15 октября в полночь – погибает Ира Званцева…Существует ли связь между этими преступлениями?»

– Если позволишь, я продолжу… – вдруг оживился Шубин. – И постараюсь выдавать факты более системно, чтобы можно было составить хотя бы схему связей между действующими лицами. Вот ты говоришь, что 10 октября в «Европе» убит журналист Рыскин. Что ты о нем знаешь?

– Ничего, за исключением того, что он – журналист-международник. Хотя, подожди… – она напряглась, вспоминая, что ей рассказывал о Рыскине Корнилов. – Он – корреспондент газеты «Мир вокруг нас», работает в Южной Америке… Также является сотрудником журнала «Глобус», снимает сюжеты для телевидения, выступает на радио… И вообще Корнилов просил меня позвонить Крымову и расспросить об этом самом Рыскине. Он почему-то уверен, что Крымов до сих пор ему что-то должен.

– Может, и должен. Мы не знаем. Но звонок Крымову не повредил бы.

– А я считаю, проще встретиться с женой этого самого Рыскина, пока она еще здесь и занимается организацией отправки гроба с телом мужа в Москву… Может, она что-то знает о том, к кому был приглашен в С. журналист такого уровня. Что могло его здесь заинтересовать?

– Ну, если хочешь, я могу заняться этим прямо сейчас. А ты пойдешь беседовать с Коршиковыми. Кстати, ты уверена, что сам Коршиков дома?

– Если его нет, поговорю с его женой…

– Так и поступим. Но прежде вернемся к нашим фактам. Итак, Рыскин убит в ресторане «Европа», где ужинали три подруги. Этот ужин мог закончиться трагически для Бобрищева. Следовательно, Бобрищев вполне мог «заказать» смерть ставших для него опасными любовниц. Причем он мог обратиться к тому же самому исполнителю по кличке Соня или Пожарник. Как ты думаешь, может на такого мужчину, как Бобрищев, произвести впечатление информация о готовящемся против него преступлении, да еще каком преступлении?! Его решили лишить мужского достоинства!

– Думаю, впечатлений ему хватило… Значит, убийцей, чисто теоретически, может быть Бобрищев. Поехали дальше. У двух жертв довольно странные соседи. У Званцевой – Абрамова. Женщина, заморочившая тебе голову своими париками. Почему-то именно к ней приходит мужчина по имени Толя и крадет один из париков. Прямо из дома. А другой парик у нее воруют в парикмахерской. Кто? Я думаю, это дело рук одного и того же человека.

– Но почему?

– Да потому, что вероятность того, что у одной и той же женщины крадут подряд два парика и это делают разные люди, – ничтожно мала. Толя, встреча с которым была назначена возле парикмахерской, украл ее второй парик скорее всего случайно. Ну, посуди сам. Толик – убийца-маньяк, помешанный на волосах и париках. Где ему взять эти парики? В магазине покупать – дорого. Кроме того, его могут там заметить. Другое дело – украсть при случае. Как было сначала в квартире этой Абрамовой. Возможно, идея «наряжать» своих жертв в парики возникла именно тогда, когда он увидел парик на Абрамовой…