Читать книгу - "Хроника гениального сыщика - Артур Кангин"

Худа до измождения. И в таких же круглых стальных очках, как у Ганди.

Макака сидела на бочке с финиками и листала древнюю книгу. Кажется, мемуары буддийских монахов-отшельников.

— Грамотная обезьяна! Ученая стервь… — восхищенно шептали делийцы.

— Обезьяна самого Махатмы Ганди! — брякнул кто-то.

— Стоп, Петя! — скомандовал Рябов.

Сыщик подошел к просветленной обезьяне и стал стучать по бочке с финиками. Он выстукивал слова в кодировке глухонемого алфавита.

Макака задумалась, отложила буддийскую летопись и, в свою очередь, волосатыми костяшками пальцев отбила что-то.

— Ну? — резко спросил я сыщика.

— Она просить покормить ее, — сглотнул обильную слюну Рябов.

6.

В кабачке «Живот аскета» обезьяна уплела несколько мисок с красными бобами, съела копченый шмат акулы, дочиста обглодав плавник, выпила пинту-другую вина, а потом, как сумасшедшая, стала стучать костяшками пальцев по бамбуку стола.

— Она не брала рис! — сказал мне Рябов. — Она видала, как какой-то узкоглазый хунвейбин на узкоглазом же слоне приезжал к Ганди. В его отсутствие долго рылся в вещах мудреца.

— Есть какие-либо приметы у слона? — спросил я.

Рябов быстро отстучал мой вопрос по полому бамбуку.

Мудрая обезьяна тотчас ответила.

— У слона оторвано ухо. Видимо, в схватке с тигром, — вскакивая из-за стола, вскрикнул сыщик гортанно.

Взметая желтую пыль, мы опрометью бросились к главной гостинице Дели «Приют аскета».

Рядом с отелем располагалась компактная стоянка слонов. Нам не составило отыскать одноухого слона.

На слоне был номер «61–10 БЭМБИ».

— Где хозяин Бэмби? — скосился на костистого охранника Рябов.

— Да вот он прёт прямо на вас, — ухмыльнулся охранник.

7.

Схватка оказалась недолгой.

Зная приемы русского самбо, Рябов мгновенно положил подозреваемого хунвейбина на индийскую землю.

— Где рисинки Ганди? — прохрипел сыскарь.

Китаец выплюнул три рисинки.

Я их поднял.

Зерна были густо испещрены буковками.

— Мы счастливы? — спросил меня Рябов.

— Мы счастливы! — откликнулся я, акушер второго разряда, Петр Кусков.

И тут китаец заплакал.

— Отдайте рис! Отдайте манускрипт! — нюнил он.

— Зачем он тебе? — подобрался Рябов.

— Я украл его для Мао, — ответил незадачливый похититель риса. — Великий кормчий стал великим банкротом. Идеологическим! Его могли спасти только идеи Махатмы.

— Мне кажется, вы обратились не по адресу, — усмехнулся Рябов. — За свежими идеями хунвейбинам лучше отправляться на Кубу или в Ливан. Индия слишком загадочна. Для вас — это уж точно…

— Приезжайте сюда лет через двести! — предложил хунвейбину я, акушер второго разряда Петр Кусков. — Небо, обещаю, будет в алмазах.

Китаец поклонился и зачем-то поцеловал мне руку.

8.

Старт ракеты с Ганди на следующий день не состоялся.

Махатма освежил свою память афоризмами с трех рисинок, выступил на базарной площади Дели с пламенной ненасильственной речью, и англичане в пробковых шлемах рассеялись в ужасе.

Они послали на Марс какого-то зазевавшегося русского туриста из Вологды. Какого-то опрощающегося олигарха. Вместе с его золотым унитазом и буддисткой туникой, сшитой из алых парусов.

— До свиданья, камрады! — Ганди на прощание склонил свою, до кофейного оттенка, загорелую голову.

Провожал нас и хунвейбин, владелец слона под номером «61–10 БЭМБИ».

Китаец, кланяясь, говорил, что скоро обязательно отправится в Ливан или Кубу.

Кланялся нам даже одноухий слон Бэмби.

По случаю прощания мы дали слону добрую пинту русской водки. Поэтому Бэмби был слегка подшофе и забавно вилял коротким хвостом.

Обезьяна Ганди подарила Рябову буддийские мемуары, а мне круглые очки в стальной оправе. Теперь я, наверное, никогда с ними не расстанусь. Хотя вижу и без оных, как сокол.

Уезжая с Индии, я боялся лишь одного — как бы сыщик, маниакально проникнутый идеями ненасилия, не отказался от наших детективных приключений.

— Не волнуйтесь, друг мой, — сжал мою руку Рябов. — Наши с вами расследования — торжество ненасилия!

Я перестал волноваться.