Читать книгу - "Контрснайпер - Андрей Кивинов"

— Снайперы не только нам нужны, но и всему прогрессивному человечеству. Причем у нас шансов значительно меньше, потому что у человечества зарплата в несколько раз… Оп-па!

Ни Кленов, ни Быков с Репиным не успели толком понять, что же произошло. Только что Соломин, окончательно загнавший соперника в угол и, казалось, готовый вот-вот отправить того в нокаут, вдруг сам, морщась от боли, опустился на колено перед Елагиным.

— Я же говорю: после пикника в себя не пришел… — бесстрастно констатировал Репин. — Печень у нашего маленького друга настолько увеличена, что в нее трудно не попасть. Тем более ежели снайпер.

— И все равно: Солому завалить — это вам не около почему, — философски покачал головой Быков. — Могет, значит, новенький.

— Вот и проверь, — кивнул ему Кленов.

— Николаич, да ничего, я в порядке, — прокряхтел все еще коленопреклоненный Соломин.

— Я вижу, — отозвался командир и повернулся к надевавшему накладки Быкову: — Ты это… Не очень, ладно? Левую свою не включай на полную. Отряд, конечно, не подводи — марку всегда держать надо, но парень-то неплохой. Ему и так по жизни досталось…

— Не боись, Николаич. Он ничего не почувствует.

Марина не находила себе места. Наталья, конечно, вроде как подруга, и одна за стойкой справится, но кто знает, что директрисе в голову взбредет? Вызовите, скажет, Наумову ко мне — и что тогда Наталья врать будет? А сегодня, в тяжелые безработные времена, на это место желающие быстро найдутся.

К счастью, самой директрисе тоже приспичило отъехать. На совещание в городскую администрацию, о чем она, выходя, предупредила стоявшую за стойкой Самсонову. Та согласно кивнула и украдкой подмигнула напарнице.

— В администрацию, как же… — съехидничала она, когда за директрисой закрылась дверь. — Знаем мы эти совещания. Поехала совмещать приятное с полезным.

Про шашни их директрисы с начальником городского ОБЭПа знали все работники гостиницы. Оба были обременены семьями и встречаться во внерабочее время особых возможностей не имели. Поначалу обэпник приезжал прямо сюда, в гостиницу, польстившись на адюльтер со всеми удобствами. Но, поймав пару раз за спиной ироничные взгляды, счел за благо репутацией не рисковать. Юрьевск — город хоть и областной, но маленький.

Однако, судя по тому, что обэповцы не докучали проверками, роман их шефа с директрисой продолжался. Ходили слухи, что теперь любовники снимают квартиру в новостройках за железнодорожным вокзалом. Якобы видели их там, и неоднократно. Слава богу, видели не папарацци.

Едва начальница исчезла, Марина бросила взгляд на часы. Все мысли были заняты одним Елагиным — успеть на его экзамен, поддержать. Она сама удивлялась, как быстро он вошел в ее жизнь, как будто всегда в ней пребывал. Не то что Ромка.

Ромка, Ромка… Он, вообще-то, не игрушечный. В шкаф не засунешь. Да и переживает по-настоящему.

Марина вдруг вспомнила, как они познакомились. Собственно, с подачи Натальи, которая однажды нагрянула к ней в гости с двумя парнями — своим одноклассником Олегом и его младшим братом Ромой. Младший тогда только что по потолку не ходил, чтобы ее рассмешить. И у него получилось. Хохотали весь вечер, под конец уже челюсти сводило. А сейчас и не вспомнить над чем. Просто Ромка создал такую атмосферу. Будто смешинки в воздухе кружились. И выбрал беспроигрышную тактику. Начни он банально к ней клеиться, как многие другие, шансов у него не было бы вообще. Парней младше себя Марина не воспринимала. А Ромка сумел стать исключением — такой легкий, веселый, находчивый, свой в доску. Вылитый Гекльберри Финн, который настолько покорил ее воображение в третьем классе, что стал героем ее снов и грез. И роман их начинался легко и весело. Прогулки под щекастой луной, нежный поцелуй в шейку, и пошло-поехало. Любовником он оказался не слишком опытным, но старательным и пылким. Мальчишка, одним словом. И ей это мальчишеское в нем импонировало. До тех пор, пока он не начал заявлять на нее права. И вся легкость из отношений куда-то улетучилась. Очарование прошло, на смену ему пришли проблемы. А сами отношения стали представляться ей гирей, которую она вынужденно таскала за собой. Точнее сказать, гиря в лице Ромки за ней таскалась. Он мог заявиться в отель и устроить сцену ревности, если ему показалось, что кто-то из посетителей проявляет к ней слишком явные знаки внимания. Он звонил ей по нескольку раз на дню, устраивая допросы. Он шпионил за ней, когда она встречалась с подружками. Как-то раз полез к ней по чужим балконам, пьяный в хлам, и чуть не свалился… В общем, делал все, чтобы ее чувства к нему (назвать это любовью у нее язык не поворачивался) сошли на нет. И все его неадекватные выходки вопреки эффекту, ожидаемому горе-любовником, вызывали у нее скуку и раздражение.

Но все равно… Жалко его.

— Наташ, я тоже ненадолго испарюсь, ладно?

— Конечно…

Ловля машины, время на дорогу, поиски на стадионе — где у них тут экзамены по рукопашному бою… Когда она, наконец, оказалась в зале, там было уже пусто. Только не засохшая еще кровь на ринге. И чей-то кариесный зуб.

Марина вернулась в коридор, расстроенно оглядываясь по сторонам в поисках хоть единой живой души.

— Мариша, помоги… — раздался сдавленный голос.

В углу, метрах в десяти от входа, согнувшись в три погибели, на низкой лавочке сидел окровавленный Елагин и негромко постанывал.

Охнув, она бросилась к нему:

— Сереженька!

— Вот, — неожиданно бодрым голосом пояснил влюбленный юноша, распрямляясь, — шнурок развязался! Перчатки снимать неохота, а помочь некому… Но ничего, справился!

— Да ну тебя… — в шутку разозлилась было Марина, но, подняв глаза, снова испугалась: — Господи, это они тебя так?! За что?

Физиономия Елагина действительно выглядела как портрет работы Пикассо. Того, настоящего, не из СОБРа. Левый глаз почти полностью скрылся под впечатляющим лиловым синяком. Синяк начинался от самого уха, изящно огибал ставшее ярко-красным глазное яблоко и утыкался в распухший, сиявший всеми цветами радуги нос. На лбу красовалась огромная ссадина, губы раздулись, делая Сергея похожим на солиста джаз-оркестра из Гарлема, а в уголке рта предательски запеклась струйка крови. Общую картину разрушений довершало правое ухо — насыщенного малинового оттенка, подтверждавшее, что в арсенале противников имеются не только прямые, но и боковые удары. Особенно — левой. Елагина даже не волновало сейчас, как он выглядит в глазах поклонниц.

— Вот уроды… Надо в милицию заявить… — Марина опустилась на лавку, чуть не плача.

— А неплохая идея! — Елагин присел рядом и погладил ее по плечу. — Завтра же накатаю заяву. Пускай годик-другой посидят за издевательство над человеком. Экзамен, видишь ли… Хорош экзамен — чуть без ушей не оставили. Еще в травму схожу, сниму побои.

— Ты хоть… сдал?

— Не знаю. Но ведь это не главное. Главное — ты пришла.