Читать книгу - "Неумышленное ограбление - Наталия Левитина"

Эванжелина ни на миг не усомнилась в законности моего предложения: она слепо доверяла мне, как двухнедельный котенок доверяет кошке, разбухшей от молока и нежности. Шеренгой по одному мы отправились грабить «Балтику».

План сработал четко. Директор, проныв пять минут, что видит меня в своем учреждении гораздо чаще, чем ему этого хотелось бы (я снесла столь бестактное заявление с терпеливой кротостью монашки, съевшей «Сникерс» и подвергнутой наложению епитимьи), и вызвал в кабинет Ирину. Девушка отвечала на вопросы односложно, но при упоминании о Даше оживилась и заулыбалась. Даша была ей приятна.

Когда иссякли все ресурсы для поддержания бесцельного диалога с Ириной, а Василий Эдуардович стал поглядывать на меня с откровенной ненавистью, я сдалась и покинула кабинет.

Эванжелина догнала меня за углом:

— Ух, чуть сердце не выпрыгнуло! Вот, смотри, это все, что я нашла.

Неиспользованные бланки каких-то предприятий, несколько таблиц со словами, различно используемыми в американском и британском вариантах английского языка, тетрадь с упражнениями и кассета со старой лентой от электронной машинки «Оливетти». Улов был более чем скромным.

Честно заслужившую вознаграждение Эванжелину я повезла в салон-парикмахерскую, где работала Елена.

Парикмахерская занимала первый этаж жилого дома на Ленинградском проспекте, и через огромные стекла можно было наблюдать за работой мастеров. Сразу было ясно, что это не то заведение, где ветхие простыни носят невыводимые пятна хны, а клиенту приходится самому мыть голову в темном закутке туалета и платить за шампунь отдельно.

Сантехника сверкала никелем, причесываемые дамы не отрывались от чтения красочных женских журналов, остриженные волосы моментально исчезали с арабского линолеума, воздух дышал ароматами дорогих духов. Стеклянные витрины были заставлены продукцией фирмы «Велла» — шампунями, краской, осветлителями, ополаскивателями, лаком, кремами, дезодорантами и прочей мишурой, которая заставляет простую женщину судорожно подсчитывать, не останется ли от скромной зарплаты резервной суммы, чтобы приобрести ничтожную часть этого великолепия и почувствовать себя в касте избранных.

Елена, в форменном халате, приветливо улыбнулась нам и жестом попросила подождать. Она ловко щелкала ножницами в доле миллиметра от мозжечка молодой посетительницы, которая наслаждалась своим отражением в большом зеркале. Смотреть на работу Лены доставляло удовольствие — уже чувствовался шик профессионализма.

— Платите, пожалуйста, в кассу, — сказала Лена, сбрызнув аккуратную головку клиентки суперсильным лаком. — Укладку, если хотите, можете делать у меня — я буду оставлять для вас определенное время.

Подойдя к нам и осведомившись о причине нашего визита, она привычным жестом обхватила руками Эванжелинину голову и стала ерошить волосы слева направо и справа налево, убирая челку, делая баки, хвостики и барханы. И во всех ипостасях моя подруга блистала красотой.

— Даже не знаю, — призналась наконец Елена. — Волосы прекрасны отличная структура, красивый цвет. Естественные блондинки, да еще с таким уникальным оттенком, сейчас практически не встречаются. Если хотите, я немного подстригу концы, накручу и уложу.

Эванжелина энергично закивала.

— А вы, Татьяна, — обратилась ко мне Лена, — не желаете? Вами я бы занялась основательно.

Я скисла. Куда ни придешь — сплошные оскорбления. То ребра у меня выпирают, то волосы плохие. Что за жизнь? Сегодня же ночью побрею Эванжелину и сделаю себе шиньон.

— У вас хорошие волосы, — услышала я, к своему удивлению, в следующий момент. — Послушные и ухоженные. Но давайте изменим цвет.

Первый раз в жизни моя скудная шевелюра удостоилась комплимента от парикмахера. Подозреваю, здесь было больше профессиональной выучки, чем искренности. Но как приятно!

С ловкостью иллюзиониста Елена достала откуда-то каталог красок «Велла», полистала страницы и указала на завитушку локона под трехзначным номером:

— Вот это будет в самый раз.

— А Даша тоже красила волосы? — неожиданно спросила я.

— Ну, немного, — ответила Лена. — На самом деле они у нее были не такими яркими. Вот ее оттенок.

Я достала из сумки Дашину фотографию и приложила к локону. Цвета совпадали.

— Я красила ее дома. Лидия Федоровна, вы не могли бы на минутку подойти к нам?

Молодая женщина, обесцвеченная до белизны первого снега, приблизилась и посмотрела на фотографию Даши, протянутую Леной.

— Лидия Федоровна, это та девочка, которая пропала.

Женщина покачала головой:

— Да, я обратила на нее внимание на вокзале, когда она тебя провожала. Прекрасные волосы. Никакого перманента не нужно. Главное, убеди ее, чтобы она не стриглась. Ах да, она же пропала. Какое несчастье…

* * *

Эванжелина получила свою порцию шампуня, бигуди и лака и быстренько нас покинула, оставив мне доллары, чтобы расплатиться. На меня Елена потратила гораздо больше времени, но результат превзошел самые дерзкие ожидания. Мой скромный скальп наконец-то попал в руки талантливого мастера.

— Лена, будущее за тобой, — восхищенно прошептала я, благоговейно изучая в зеркале преображенную Танечку М. Она была ослепительно хороша.

— В качестве парикмахера у меня нет будущего, — улыбнулась Лена, составляя флаконы на столе в аккуратную линию, — вы просто раньше ходили в плохие парикмахерские. Спросите Эванжелину. В Америке то, что мы делаем, считается обыкновенным средним уровнем. У нас в салоне по крайней мере пять человек на порядок опережают меня. Но и они не смогут выбраться отсюда. Но где же Максим? Он должен был подъехать уже двадцать минут назад!

Я предложила Лене прокатиться вместе. Она согласилась, но на подходе к автомобилю внезапно притормозила и смущенно взяла меня за руку:

— А можно я поведу? У меня с собой права…

Положив локоть на открытое окно, придерживая руль левой рукой и не снимая правой с рычага передач, Лена небрежно маневрировала между иномарок, плавно тормозила перед красным светофором — точно у линии «Стоп», смело ныряла в узкие зазоры между автобусами и обгоняла, обгоняла, обгоняла, успевая при этом посигналить пешеходу, помахать рукой знакомому и одновременно рассказывать мне, что права они с Дашей получили через два месяца после дня восемнадцатилетия, но Даша так и не научилась водить автомобиль, хотя у нее была возможность практиковаться на папочкином «мерседесе» или «вольво», а Лена спокойно гоняла на родительском «Москвиче» на картофельный участок еще в шестнадцать лет.

Я теряла дар речи после очередного крутого и эффектного виража. То же самое происходило и с многочисленными яблочно-банановыми продавцами, которые размахивали на тротуарах руками и звали нас остановиться.

— Боже мой, Лена, да ты и здесь профессиональна, — прониклась я уважением к отважному ребенку. Несмотря на свой довольно солидный водительский опыт, я все еще ползала по Москве со скоростью ревматической улитки, покрываясь красными пятнами при каждом обгоне.