Читать книгу - "Щучка - Маша Ловыгина"

— З-зачем? — у Кати мелко задрожали руки.

Маша в ответ захлопала ресницами и развела руками. Было бы странно объяснять домоправительнице подобные вещи.

— Зайдите, — Катя ухватила Машу за рукав и практически втащила её внутрь. Закрыла дверь и приложила палец к губам.

— Говорите тихо, хорошо? Серафима Николаевна вернулась и сейчас находится у матери в комнате. Не нужно, чтобы она знала, что вы снова здесь…

— Да я и не планировала, — буркнула Маша. — Могу уйти хоть сейчас. Что Костя просил сказать, я передала…

— Нет-нет, вы должны рассказать мне все подробности. Только… — Катя засуетилась, прислушиваясь к тому, что происходит в доме. — Пойдёмте ко мне в комнату. Там нас не побеспокоят. А если я понадоблюсь, меня позовут.

— Хорошо, — легко согласилась Маша. Катя, несмотря на её болезненную привязанность к дому и его обитателям, единственная производила на Машу благоприятное впечатление всё это время.

Они прошли через холл, завернули в небольшой коридор за кухней, и уже в глубине его Маша увидела дверь. Катя вынула из кармана ключ и вставила его в скважину, удивив этим Машу. Впрочем, пора было прекращать удивляться вообще чему-либо. В семье Цапельских свои порядки, и неизвестно ещё как бы повела себя сама Маша, живи она здесь более длительное время.

— Проходите, садитесь, а я чайник подогрею. Знаете, я с утра пирог испекла… Может вы ещё что-нибудь хотите? Есть запеканка рисовая с овощами…

Маша почувствовала, как трепыхнулся в ответ на Катины слова желудок. Поведение и отношение чёртовой домоправительницы так быстро менялись, что уследить за этими метаморфозами было совершенно невозможно. Но готовила она потрясающе, и за это можно было потерпеть очередной спектакль.

— Пирог? Интересно, — Маша ещё раз прислушалась к себе. — С крепким чаем, да?

— Конечно! — Катя указала пальцем на кресло. — Вот, садитесь и ждите, я скоро. Только… — она нервно подёргала себя за кружевной манжет.

— Я никуда не уйду, сяду и буду сидеть, — поняла её Маша.

— Да, да… — Катя нахмурилась. — Так вы говорите, он поехал в больницу? А… сам он как, нормально?

— Да, обещал позвонить, как узнает подробности…

— Конечно, — Катя тяжело прижалась к косяку и снова внимательно посмотрела на Машу. — Вы такая бледная. Как вы себя чувствуете?

— Хорошо, — растерялась Маша и поправила волосы. — Плохо спала, наверное…

— Да, да… — невпопад ответила Катя. — Вы посидите, я чай приготовлю и приду…

Когда дверь перед её носом закрылась, Маша вынула зарядку и воткнула её в розетку. Прошлась по комнате, разглядывая висящие по стенам фотографии. На нескольких узнала Катю — лет на сорок моложе и заметно стройнее. Рядом с кроватью стояла тумбочка, тоже заставленная фотографиями. В одной из рамок она увидела школьный снимок целого класса. Под каждым фото ученика в изящном овале стояла витиеватая подпись с именем и фамилией. Маша взяла снимок в руки и без труда узнала дочь Кати. Они были очень похожи друг на друга, мать и дочь. Только волосы у Лёки были вьющимися и лицо более тонкое и вытянутое. И ещё веснушки — даже на фото они придавали Лёкиному образу задорности и юношеского очарования.

— Л. Сидорская… — тихо прочитала Маша, приблизив к лицу фотографию. Она некоторое время внимательно изучала её, пока вдруг не отпрянула, поражённая и ослеплённая догадкой. По её рукам побежали мурашки — она чуть не выронила рамку из рук. Маша узнала этот взгляд.

Она успела поставить снимок на место и отойти к окну, когда скрипнули половицы и открылась дверь. Попыталась сделать вид, что рассматривает куст алое в большом глиняном горшке, но вместо этого вцепилась в подоконник и уставилась невидящим взглядом прямо перед собой.

Катя вошла внутрь, неся перед собой поднос.

— Ну что же вы не садитесь?! — воскликнула домоправительница.

Услышав её голос, Маша ничего не ответила. Отошла от окна и молча села на стул.

— Извините, нервы, — Катя торопливо расставила посуду. От заварочного чайника шёл густой аромат мяты. — Костя не звонил?

— Нет, — Маша отвернулась, стараясь не встречаться взглядом с Катей. Она до сих пор не могла поверить в то, что увидела. Всё это было странно. Странно до такой степени, что она скорее поверила бы, что это у неё с головой что-то не в порядке.

— А как думаете, что там сейчас происходит? В больнице-то?

Маша пожевала нижнюю губу, затем ответила:

— Хотите, я Костю наберу?

— Нет, что вы… Пусть мальчик сам, когда сможет, — Катя грузно села напротив и стала разливать чай. Руки её чуть подрагивали, и вслед за ними дрожали и кружева на манжетах.

— Не переживайте, Даша поправится, — Маша смотрела в упор на Катю. — К сожалению, ей всё равно придётся отвечать за то, что она сделала…

— Я не верю в это, — Катя поставила перед Машей тарелку с куском капустного пирога. Рядом положила изящную вилку. — Это невозможно. Она не способна на подобные вещи, — со всей убеждённостью добавила она.

— Да, мне тоже сложно это представить… Вы же много лет знаете Дарью Михайловну?

— Конечно! Очень много лет…

— Целую жизнь. Костину целую жизнь, — уточнила Маша и откусила кусок пирога. — Боже, как вкусно!

Катя следила за тем, как Маша ест, но сама не притрагивалась к еде.

— Кушайте, кушайте…

— Скажите, Катя, а как звали вашу дочь? Какое было её полное имя? — Маша сделала глоток крепкого чая и почувствовала, как постепенно тело стало согреваться.

— Вы будете смеяться, — Катя наконец улыбнулась и, положив пару ложек сахара в свою чашку, стала помешивать, задумчиво наблюдая за движением собственных пальцев. — Я дура была, молодая. И чего мне сбрендило? Хотелось чего-то эдакого, чтобы ни у кого такого имени не было.

— Вы, как Зина…

— Что? — улыбка моментально сползла с губ Кати. — А, вы про Люсьена? Ну, может… Лёка потом, когда паспорт получала, так и записалась Лёкой. А назвала-то я её Леокадией. Казалось, что красиво звучит. А почему вы спрашиваете?

Маша покачала головой.

— Просто стало интересно. Вы показывала фотографии Лёки, где она совсем маленькая, а ведь она стала красавицей, когда выросла.

Катя облизала губы и посмотрела прямо на Машу.

— Она очень похожа на вас, Катя, — Маша сделала ещё один большой глоток, допивая остатки ароматного чая. — Как она умерла?

Уголки губ Кати поползли вниз, и Маша увидела перед собой уставшую пожилую женщину с посеревшей кожей и тёмными подглазинами.

— Я не хочу об этом говорить, — глухо произнесла Катя. — И не понимаю, почему вас это интересует… Что за привычка лезть носом в чужую жизнь?

— Спасибо за угощение, Катя. Правда, вы очень хорошо готовите. И человек вы замечательный — добрый, нежный, заботливый… — Маша, казалось, не обратила внимания на слова домоправительницы. — Если бы у меня была такая бабушка, я была бы счастлива. К сожалению, мои родственники рано умерли. Но, надеюсь, вернее я уверена, что когда-нибудь моя мама станет такой же прекрасной бабушкой для моих детей. Как вы, Катя…