Читать книгу - "Пепел и страховой бес - Игорь Чубаха"

– Позвольте представиться, полковник Маринович! Я видел вашу работу – сто баллов! Вы – сапер, и я – сапер… в некотором смысле. Приходите запросто в гости, я вас с дочкой познакомлю… она у меня – красавица!

Ожогову удалось освободиться от захвата без скандала. На приближение Пепла интерполовец не среагировал.

– Господин Кутузов, – обратился Сергей, сделав еле уловимое издевательское ударение на раздражительном обращении «Господин».

Кутузов не остался в долгу:

– Товарищ. Полковник, – исправил он с такой интонацией, что в продолжение напрашивался знаменитый булгаковский афоризм – «Господа все в Париже», и, окинув Пепла равнодушным взглядом, без подначки скучающим тоном добавил:

– Хороший вечер.

– Н-да, – не стал спорить Пепел.

– И обстановка… сносная.

– Н-да.

– А позвольте узнать, откуда вам известно мое имя? – не изменяя светскому тону, спросил Кутузов. В глаза Пеплу он не смотрел, а беспардонно пялился в глубокое декольте красно-шелковой пышной блондинки, сидевшей за соседним столиком и уже клонящейся лицом к скатерти.

Справа двое осоловевших ветеранов УГРО обсуждали разные методики допроса:

– …Дал ему по знакам препинания, он и перешел на гласные!..

– Позвольте прежде и мне уточнить, какой интерес я представляю лично для вас? – парировал Пепел, проследив направление полковницкого взгляда и отметив, что тот еще не стар, как минимум душой.

– Лично вы? Помилуйте, я не имею чести быть с вами знакомым. Кстати, у вас горелая спичка к рукаву прицепилась, вы что – в засаде под трибунами сидели?

– Да вот, бикфордов шнур отсырел, у вас запасного не найдется, чтобы взорвать эту пьянку во имя Отца и Сына, и Святого Духа?

– Может, лучше сигару?

– Не стоит.

Полковник закурил. В другой обстановке его подчеркнуто-светский тон позабавил бы Пепла, но сейчас почти злил. Тем более, что Ожогов понимал: со стороны они выглядят мирно беседующими джентльменами-мажорами, и это его раздражало.

– В таком случае папка с моим личным делом попала к вам случайно?

Кутузов метнул короткий взгляд, говоривший отнюдь не в заданном тоне что-то типа «Не пыли, пехота»:

– Не сомневайтесь, я вас идентифицировал.

– Чем же я вас так заинтересовал? – Пепел потянулся в карман за сигаретами.

– Да так, – дернул плечом Кутузов, – у вас случайно бинокля не найдется? – спросил он совершенно серьезно.

– По-моему, у вас один глаз лишний, – решил Сергей.

– Молодой человек, не нервничайте, – начал интерполовец, явно рассчитывая, что такое обращение покоробит отнюдь не нервничающего Пепла, – все в порядке. Ваше дело меня интересовало несколько опосредованно. Как именно – вас не касается, поверьте на слово. Так что идите с миром.

– Нет! Нет! Коммунисты – не крокодилы! – донесся возбужденный крик вконец надегустировавшегося бритого зюгановца.

Пепел не двигался. Конечно, он сам был не любитель долгих рассусоливаний, но конкретно этот скоротечный диалог мало что прояснил. При этом дожимать Кутузова прямо сейчас – затея бессмысленная.

– Ступайте с миром, честное слово, – перебил мысль полковник, – если только вы не любитель лишний раз привлечь внимание, – поморщился полковник. – Кстати, вы опять в «глубинном» розыске и появляться здесь с вашей стороны верх безрассудства. Сейчас стало вновь актуальным поймать убийцу Эсера, поймать якобы того, кто науськал бультерьера. Вы меня правильно услышали? Подчеркиваю: БУЛЬТЕРЬЕРА.

Пепел молча поднялся из-за стола и направился к поджидавшей его Насте. Брошенная и забытая Анастасия так горько переживала временное отшельничество, что успела высосать вдогонку коньяку и водке полбутылки «Сангрии», и теперь ее клонило в сон. Пепел вспомнил декольтированную блондинку и не пожалел, что на его спутнице наряд не столь вольготный. Не хватало еще, чтобы на капитана Павлову пялились в бинокли.

– Сереженька, – произнесла Настя, медленно расплываясь в улыбке и старательно выговаривая слова, – ну как? Что Кутузов?

– Да ничего, – буркнул Пепел.

Музыканты грянули «Наша служба и опасна, и трудна!» в темпе марша, и им хором стали подпевать, подчеркивая ритм притопами и ударами пигментированных старческих кулачков по скатерти. От судейских, эмведешных и зоновских петлиц у Сереги в глазах рябило до тошноты.

– Хм, – тряхнула головой Анастасия, – любопытно. Впрочем, потом расскажешь. Какие у нас планы на ближайшие полторы-две минуты?

– Пойдем отсюда, – хмуро сказал он Пепел.

– Вот, – неизвестно под чем подвела черту Анастасия, которую прямо распирало от необъяснимого удовольствия.

* * *

«Парламент» – вполне приличные сигареты, «Президент» – из низкосортного кислого табака. Отношение же к властям в России повторят этот расклад с точностью до наоборот. И, тем не менее, граждане, желающие вкусить депутатской неприкосновенности, не переводятся, и конкуренция между оными безжалостна. Для пущей надежности майор Горячев решил действовать по нескольким фронтам. В предбаннике офиса партии «Люди России» он был встречен очаровательно-глупой секретаршей.

– Майор Горячев, – сунул он под нос милашке притороченную к поясу цепочкой ксиву.

– Вам кого? – поинтересовалась девица мелодичным голоском. – Павлову?

– Председателя, – бросил майор не терпящим возражений тоном. За компроментирующую магнитофонную запись здесь тоже, дабы избежать шума, выложат нехило. Главное, не покупаться на обещания, дескать, приходите после выборов. Расплатиться с майором должны здесь и сейчас. Здесь и сейчас, в крайнем случае завтра.

– Валентина Владиславовича нет, – огорчилась секретутка, и, поймав злобный взгляд майора, оправдалась, – ну, правда, нет. Он с утра уехал, у него встреча с жильцами дома, требующего капремонта… Честно, не верите – посмотрите, у меня записано.

– Поражен вашей честностью. Кто есть?

– Павлова у себя в штабе.

– Еще? – «Здесь и сейчас! – стучало в висках Горячева, – Не меньше двадцати тонн евро. Пусть вынимают деньги из предвыборной компании».

– Вы можете поговорить с Елизаветой Александровной Серпуховой…

«Баба? Может, тем лучше», – пронеслось в голове майора.

– А вы, простите, по какому вопросу?

– По личному, – отрубил Горячев.

Девица посмотрела на глубокие черные кресла, недвусмысленно намекая, что, мол, обождите. Если бы у Горячева вместо глаз пылали увеличительные стекла, секретутку можно было бы прямиком отправлять в колумбарий.

Как назло лак на ногтях еще не высох, но милашке пришлось-таки взять трубку и набрать короткий номер.

– Елизавета Александровна, к вам майор Горячев. Говорит, по личному делу.