Читать книгу - "Тайный притон Белоснежки - Дарья Калинина"

В морозильной камере не было ни наггетсов, ни пельменей, ни отбивных. Не было там даже упаковки куриных окорочков.

– Не могла же я их съесть. Ну, наггетсы или пельмени – это еще понятно. Они быстро готовятся. Шмяк на сковородку, и все. Но отбивные или окорочка, их же надо долго жарить. Не могла же я их сгрызть сырыми!

Марина с Жанной притихли. Они попытались представить себе Катю, которая сидит в одиночку в ночи и с хрустом грызет замороженные окорочка. Кусочки льда летят от нее во все стороны. А Катя жмурится от удовольствия и продолжает разгрызать замерзшее мясо, хрустя им, словно леденцами.

– Действительно, это было бы чересчур даже для тебя.

– Извини нас.

Катя мигом повеселела:

– Да чего там! Я ведь и впрямь обжора. На кого же вам было думать, если не на меня.

Жанка сбегала за припрятанным молоком, и Катя на нем сварила очень вкусную кашу.

– Вкуснятина! – заметила Марина. – Как у тебя получается такая вкусная каша?

– На этот случай есть старый анекдот. Рассказать?

– Давай.

– Так вот… умирает один старый еврей. Вокруг него собралась вся его семья, друзья, соседи, близкие тоже пришли. Всех их интересует один вопрос. Как старику удавалось заваривать такой вкусный чай. И они его просят, открой нам свой секрет. Старик покряхтел немного и говорит им: «Евреи, не жалейте заварки»!

Жанка прыснула первой. За ней засмеялась и Марина.

– Другими словами, ты положила в кашу побольше молока, масла и сахара?

– Что это за крупа? – спросила Жанна. – Рис?

– Нет.

– Дайте угадаю! Это пшено?

Катя покачала головой:

– Вы обе не угадали. Это кус-кус.

– Что?

– Крупа из пшеницы. Покрупней манки.

– Интересный вкус.

– Мне нравится.

Это сказала Жанна. А уж ей можно было поверить. Жанна ела мало и редко, но зато всегда очень вкусно.

К счастью, йогурты и сок тоже уцелели. Впрочем, Жанна к ним даже не прикоснулась, и это навело Марину на кое-какие мысли. А вот простодушная Катя ни о чем не думала, а просто укладывала в себя один продукт за другим.

Наконец, Жанне это надоело:

– Ну, мы на озеро-то пойдем?

– Угу.

И они пошли. Вернее, оседлали три велосипеда и покатили на них. Жанне по причине малого роста достался детский велосипед. Катя невозмутимо крутила педали на старой и видавшей виды «Ласточке», а вот Марине досталась какая-то невообразимо сложная конструкция с переключением скоростей на обоих концах руля. Марина просто не знала, как с такой сложной техникой управиться.

– Откуда у тебя такой навороченный велосипед?

– Подарили.

Катьке вечно что-то дарили, приносили и отдавали просто так. Многие из этих даров ей были не нужны, но Катька все равно неизменно их принимала, чтобы не обижать хороших людей. И это тоже было предметом постоянной зависти Жанны, которой приходилось предпринимать титанические усилия и плести долгие подковерные интриги, чтобы ей кто-нибудь что-нибудь все-таки отдал. Нет, успехи у нее тоже были. Но до чего же ей трудно давалось то, что Катьке само валилось на голову!

Жанна долго изучала лежащий на песке велосипед, а потом повторила:

– Классный велик. Откуда взяла?

– Говорю же, подарили.

И когда Катька пошла в слишком холодную, по мнению ее подруг, воду, Жанна шепнула на ухо Марине:

– Ненавижу ее.

– Ты чего? За что?

– А ты как думаешь! Все у нее есть, и все ей еще валится и валится. Дачу эту, к примеру, взять. Конечно, дом – скворечник. Я посмотрела, всюду в стенах щели, особенно на втором этаже. Но земля тут стоит о-го-го! Я узнавала, не меньше миллиона только участок стоит. И еще сколько-то там дом. И баня. И сараи. И сад. А ты знаешь, от кого она ей досталась?

– От тети Наташи.

– Да какая она ей тетя! Это просто подруга ее мамы. Одинокая. Она Катьке и свою квартиру оставила, и деньги, и эту дачу. А знаешь, зачем?

– Зачем?

– Чтобы Катька ей памятник хороший поставила. А самое главное, чтобы Катька за нее службы заупокойные заказывала. Ну, и сама чтобы молилась. Уже больше трех лет прошло, а Катька памятник так и не установила. Службы заупокойные, правда, регулярно заказывает. Ну, ты же знаешь, она вообще на этом деле ку-ку!

И Жанка покрутила пальцем у виска. Сама Жанна хотя и была из семьи татаро-армян, не верила ни в Аллаха, ни в Спасителя, ни в черта, ни в его кочергу. Верила она только в твердо конвертируемую валюту, которой поклонялась с таким неистовством, что иногда становилось просто страшно.

– Если бы мне какая-нибудь старуха отвалила столько деньжищ, я бы ей не только памятник, я бы ей… я бы ей дворец на могиле выстроила!

– Зачем покойнице дворец? – рискнула спросить Марина. – Молитвы ее душе куда важнее. А в том, что Катя за нее молится, я просто уверена. А ты бы вот стала за чужую тебе тетку в течение трех лет молиться?

Жанна замолчала. Но потом заговорила снова:

– Нет, ты мне скажи, почему одним все, а другим ничего? Чем Катька заслужила, что у нее теперь и в городе хоромы, и дача, и деньги? Она ведь даже не работает нормально.

– Почему? Она работает.

– Где? Библиотекарем у них в храме? Не смеши меня! Она появляется у себя в библиотеке от силы пару раз в неделю. Да и что она там делает? Ничего она не делает. Читателей две с половиной старушки, да и те приходят от раза к разу. Сидит, чаи из самовара пьет и лясы со священниками точит.

– Ты же у нее никогда не была.

– Могу себе представить и так!

Жанкино злоязычие в конце концов надоело Марине, и она решила пойти искупаться. Лучше уж ледяная вода, чем наветы Жанки. И чего она так взъелась на Катюшу? В кои-то веки той улыбнулось счастье. А у самой Жанны и так всего навалом. И дача в полные два этажа из кирпича – подарок свекрови, и квартира трехкомнатная – подарок мамы. И денег полно – это уже ее собственная заслуга. Так чему же тут завидовать?

Но Жанна до такой степени желала очернить Катю, что даже в воду за Мариной поперлась. И продолжала кляузничать и жужжать, словно назойливая муха:

– А продукты? Уверена, Катька те продукты, которые мы с тобой ей привезли, отдала какому-нибудь убогому!

– Какому убогому? Что ты!

– Нищему соседу, – со злобой произнесла Жанна. – Пьянице!

Пьяниц она категорически не любила. Прямо-таки их ненавидела. Пьяниц, наркоманов и игроманов, которые транжирят свои деньги на всякие глупости вместо того, чтобы отдать их Жанне. И по этой ли причине или по какой другой, но ее буквально преследовали упомянутые персонажи. Отец у нее пил очень страшно. Брат принимал наркотики, и тоже страшно. А муж оказался игроком, да таким, что, глядя на него, тоже делалось страшно. Всех троих Жанна последовательно из своей жизни вывела, но добрей от этого к людям почему-то не стала.