Читать книгу - "Черное платье на десерт - Анна Данилова"

– Я люблю тебя и болею, когда тебя не вижу… – проронила я, собрав последние силы. – Что же мне делать?

Он положил мою голову к себе на колени и принялся гладить мой лоб, губы.

– Я не знаю, не знаю, что делать… Я не звонил, чтобы ты забыла меня. Прости, если сможешь, за ту ночь. Но мне сейчас так худо, так худо…

Он был так красив, что я, протянув к нему руки, тоже стала гладить его ставшие еще более седыми густые шелковистые волосы. Мутные синие глаза Варнавы были воспалены, веки порозовели.

– Расскажи мне о ней… – попросила я. – Я буду слушать и представлять… Только не гони меня от себя.

Откуда во мне взялось это чувство, что мы знакомы с ним всю жизнь, но когда-то давно расстались, быть может, даже в другой жизни, а теперь вот встретились, но он меня не узнает?..

– Ее звали Елена, фамилия у нее была очень странная, винная – Пунш. Она и была – как вино…

Он произнес эти слова и замолчал, словно пробовал их на вкус, смаковал; быть может, в эту минуту он видел ее, свою ромово-сахарную, пылающую Пунш, высокую и стройную, грациозную и улыбающуюся туманной, прощальной улыбкой…

Мне не терпелось спросить его о том, как его любимая умерла. А может быть, она жива и умерла лишь для него, ведь влюбленный мужчина, так же как влюбленная женщина (а этой болезнью я уже успела заразиться от него, наверное, в поезде), склонен к преувеличениям и суицидным, мазохистским метафорам. Но я не решалась: боялась спугнуть его откровения – этих доверившихся мне диких голубей, опустившихся возле моих ног клевать сладкие зерна покоя…

Вдруг он приподнялся с постели, где прилег рядом со мной, снял со своих колен мою дурную голову и сел прямо, озираясь по сторонам, как человек, который только что заметил, что находится не там, где предполагал.

– Послушай, Валентина, зачем ты расспрашиваешь меня о ней? Ты хочешь этой боли? Я раскис, это верно, но я мужчина и должен взять себя в руки. Я был безумно влюблен в эту женщину, но не потому, что она лучше тебя или какой-нибудь другой женщины. Просто она была такая, какая была, и порока в ней было, как молока в сыре! Нет, она не изменяла мне, ей это было неинтересно. Ее образ жизни представлял собой веселую ресторанную пляску на столе, заставленном бутылками. Смех для нее был воздухом, музыка – необходимым фоном, а вино – водой, без которой она бы иссохла… Ты можешь подумать, что она была выпивохой! Ничего подобного! Она могла заказать цирковой шарабан, украшенный цветами и лентами, и кататься весь вечер по городу, а глубокой ночью оказаться на холодном пляже и искупаться там голышом, а то и вовсе оседлать уставшую взмыленную лошадь и до утра издеваться над сонными дачными сторожами в каком-нибудь пригородном поселке, устраивая перед ними стриптиз… Она ничего не боялась и все умела… С ней было страшно и хорошо.

– Где ты с ней познакомился?

– В машине. Она сама села ко мне в машину, когда я ходил за сигаретами. Сказала, что ей грозит опасность и что она мне хорошо заплатит, если я отвезу ее в Глебучев овраг.

– Куда? – Я не поверила своим ушам. Глебучев овраг – это как городской отстойник, куда стекаются все воры и проститутки, бандиты и убийцы. Что там могла забыть любовница Варнавы Елена Пунш?

– Я и сам удивился, но когда привез ее, уже почти уснувшую (дело было ночью) в Свиной тупик…

– Послушай, Варнава, ты что, шутишь? Какой еще Свиной тупик?

– Так в простонародье зовется одна маленькая улочка в Глебучевом овраге… Так вот, там, в этом тупике, в татарском домике с полумесяцем на воротах, ее, оказывается, ждали. Какие-то дела были у нее с этими людьми, которых я видел лишь мельком… А потом я привез ее к себе – она сказала, что ей негде жить и что она готова отдать свое золотое кольцо, только бы провести ночь в безопасном месте.

– Она была преступницей?

– Нет. Насколько я понимаю, в этом городе у нее имеется родня, которая чем-то держала ее…

– Она осталась у тебя на ночь, а потом еще на одну? – Слезы струились из моих глаз прямо на подушку, которая уже через четверть часа была мокрой. Видела бы меня Изольда в этом болоте унижения – выпорола бы!

– Все это уже не имеет никакого значения. Она была – и теперь ее нет…

– Да что с ней случилось-то? Что ты все говоришь загадками?

Варнава встал и закурил. Я понимала его: с какой стати ему было что-то рассказывать легкомысленной девице, которую он подцепил в баре? И вообще, зачем ему я, со своей непомерно огромной любовью и нелепыми слезами?

– Послушай, Валентина. Я вижу, ты хорошая девчонка, и мне не хотелось бы причинять тебе боль, но мы должны расстаться. Я еще и сам толком ничего не понял, что произошло и как могло случиться, что ее уже нет…

– Катастрофа? Автокатастрофа? – Я словно помимо воли задавала ему наводящие вопросы. – Ее что, сбила машина?

Варнава принес из кухни бутылку с остатками «Смирноффки» и налил мне и себе.

– Не буду. От водки я дурею и рыдаю, – предупредила я его, отодвигая от себя рюмку. – А ты выпей, может, станет получше. И еще – не переживай за меня… Я уже не маленькая, как говорит моя тетка…

Тут я вспомнила про снимок мертвой девицы в желтом платье, который лежал у меня в сумочке, ожидая своего часа. Было самое время показать его Варнаве, чтобы сравнить с тем платьем, которое я увидела в его шкафу, но вдруг произошло нечто такое, что заставило мои мысли заработать совершенно в другом направлении и режиме. Вернее, ничего не произошло, просто в воздухе возникла одна-единственная фраза, повергшая меня в ужас.

– Она мертвая вот уже пять лет.

Мне понадобилось несколько минут, чтобы осмыслить услышанное.

– Мы расстались с ней в магазине женского белья, она сказала, что стесняется покупать при мне… Посоветовала зайти в соседний магазин за шампанским – она очень любила холодное шампанское и могла пить его понемногу, но каждый день… Я вышел, купил шампанское, но Елены с тех пор не видел. Она исчезла. Девушка из магазина женского белья сказала, что едва я ушел, как Елена тоже вышла. И все. Я вернулся домой и увидел, что там все перевернуто вверх дном, пахнет серой или еще чем-то гадким, словно паленой шерстью… Я целый день исследовал комнату за комнатой, рассматривая пепел под ногами, пытаясь найти следы того, кто ворвался в мою квартиру и устроил весь этот балаган… Многих вещей Елены я не обнаружил, в том числе шкатулки с драгоценностями и деньгами…

– Откуда у нее деньги? Ты извини, что я спрашиваю тебя об этом… Это были ТВОИ деньги?

– Не знаю… часть моих, остальное ей присылали родственники: к нам время от времени приходил человек, похожий на цыгана, и Елена с ним о чем-то подолгу разговаривала в передней, куда запрещала выходить мне. После этих визитов у нее всегда были деньги, которые она очень быстро прожигала… Так вот, в тот день я не нашел ее денег, хотя мои были на месте. Вот такой странный случай.

– А что было потом? Ты вызвал милицию?