Читать книгу - "Когда меня не стало - Анна Данилова"

Остановившись буквально на несколько минут, она, открыв бардачок, нашла там несколько стотысячных купюр, чему несказанно обрадовалась, газовый баллончик и сигареты. «Деньги – это еда».

Она прибавила газу и уже более уверенно повела машину по опустевшим к этому часу улицам. Зу-Зу спешила на противоположный конец города, носивший дачное название «Сады». Там жил друг Макса, Игорь Борисов. Зу-Зу знала, что Игорь еще приблизительно месяц будет в Москве, а потому его дом – двухэтажный особняк, который сам хозяин называл бункером, – сейчас пустовал. Не будь этого потенциального убежища, Зу-Зу и с места бы не тронулась. Осталась бы с Наполеоном и слабоумной Лизой. И наверняка стала бы третьей в их любовных играх.

Начались «Сады». Дорога стала уже, начала петлять между особняками, замелькали высокие бетонные заборы, пронеслась строгая и темная тополиная аллея, показался холм, на самой вершине которого мелькнула и снова скрылась в зелени красная крыша борисовского дома. Притормозив возле коммерческого магазина, торгующего, очевидно, и ночью, она, стараясь особенно не привлекать к себе внимания, купила продукты, мыло, шампунь, бумажные полотенца, кое-что из белья и спички. Ей было дико, что она теперь всю жизнь будет вынуждена считать деньги. При Максе недостатка в деньгах никогда не было. Она, помнится, весело катила перед собой тележку, нагружая ее продуктами и нисколько не беспокоясь о том, что ей не хватит денег. У нее были другие проблемы, например, как донести все купленное до машины. Но и в этом вопросе ей чаще всего помогали мальчики-продавцы…

Зу-Зу остановила машину перед массивными воротами, и ей показалось, что биение ее сердца прекратилось. Ужас перед содеянным парализовал ее. А что, если сейчас раздастся вой сирены, покажутся желтые милицейские фургоны, и ЭТИ ЛЮДИ В ФОРМЕ окружат ее, арестуют, а потом посадят в тюрьму?

Ее страх был обоснованным: она не была уверена, что запомнила шифр, при помощи которого открывались ворота. Где лежал ключ, она помнила достаточно хорошо, но, пока он не окажется у нее в руках, она навряд ли успокоится.

«Три, шесть, девять, один».

Она вышла из машины и остановилась перед невысоким столбиком с миниатюрной крышей, под которой пряталась от дождя панель с кнопками. Она набрала четыре цифры и, услышав глухой металлический щелчок, вздрогнула и почувствовала, что близка к истерике. Подошла к воротам и легко коснулась рукой холодной мокрой поверхности. Несколько энергичных движений – и ворота раскрылись. Зу-Зу нырнула в машину, которая продолжала преданно работать, и довольно сносно въехала через ворота во двор. Сразу же закрыла их за собой, снова вернулась в машину и заехала под навес: ей важно было, чтобы машину никто не увидел даже сверху.

Ключ она нашла в условленном месте, в щели наружного жалюзи. Трясущимися руками открыла замок и, войдя в дом и захлопнув за собой дверь, без сил рухнула прямо на пол.

Очевидно, Зу-Зу потеряла сознание, потому что, придя в себя, долго не могла понять, где же она находится. «Макс», – позвала она, чувствуя, что окончательно замерзла. Но ей никто не ответил.

Она поднялась и, нашарив выключатель, зажгла свет в коридоре, затем везде, где только можно было. Она знала, что окна дома плотно завешены непроницаемыми портьерами, «чтобы никто не знал, дома я или нет», как говорил Борисов. У него было много женщин, и, чтобы не осложнять себе жизнь, он придумал эти шторы. Еще он любил по этому случаю упоминать англичан, повторяя где надо и не надо: «Мой дом – моя крепость».

– Твой дом – теперь моя крепость, – проговорила она, срывая с себя ненавистную чужую одежду и направляясь на кухню. Включив электрокотел и проверив, поступает ли в него вода, она с нетерпением принялась ждать, когда же он нагреется. Но прождала она совсем немного, минуты две, после чего решила включить вообще все имеющиеся в доме отопительные приборы.

Она уже чувствовала, что заболеет, потому что организм неспособен в одночасье справиться со всеми обрушившимися на него хворями. Конечно же, она простынет, подхватит грипп или ангину, а то и воспаление легких, кроме того, она наверняка подцепила на свалке какую-нибудь заразу, от которой и умрет…

В аптечке она нашла аспирин, но-шпу, анальгин, фенобарбитал, витамины и великое множество презервативов. «Ничего лишнего». Она выпила сразу две таблетки аспирина и вернулась в ванную.

Когда из крана пошла горячая вода, на душе Зу-Зу сразу стало легче.

Она подождала, пока ванна наберется хотя бы на треть, после чего забралась в нее, погрузив в блаженное тепло свое многострадальное тело. Уже через четверть часа вода приобрела кофейный оттенок. В ход пошло мыло, мочалка, затем шампуни. Пришлось набирать воду заново.

Она вышла из ванны, ощущая себя вареной. Сердце выпрыгивало из груди.

В мужском черном халате до пят она, едва передвигая от слабости ноги, вошла на кухню и вскипятила чайник. Приготовила себе большую чашку куриного бульона из кубиков, распечатала коробку со сдобными ореховыми булочками, вскрыла банку с шоколадной пастой, сорвала пленку с нарезанной ветчины и сняла фольгу с баночки йогурта. Оставалось только открыть коробку с персиковым соком, когда Зу-Зу почувствовала, что снова теряет сознание.

«Зу-Зу, я здесь…» – услышала она голос Макса и заплакала. Навзрыд, совсем по-девчоночьи, в голос.

Успокоилась, выпила соку, затем бульону и принялась намазывать пастой булочки.

«Макс, как жаль, что тебя нет, ты напрасно не подождал меня тогда… Напрасно…»