Читать книгу - "Ты свое получишь - Джеймс Хедли Чейз"

С тех пор, как Бен Делани расстался с Глори, в его жизни многое изменилось. Обладая исключительным нюхом на наживу, Бен, натолкнувшись на выгодное дело, выдаивал из него все, что мог, а потом кидался на поиски новой авантюры. Остановить его было очень трудно, он не обращал внимания на преграды и, в случае необходимости, хватался за оружие. Но времена переменились, и теперь Бен считал себя удачливым бизнесменом, который вложил свои честно заработанные денежки в разные прибыльные дела. Некоторые из этих дел были действительно законными — два ночных клуба, такси, букмекерские конторы и шикарный мотель на Лонг-Бич, но если бы кто-то захотел копнуть глубже, то обнаружил бы, что эти побочные предприятия финансировались прибылями с основных, менее законных: торговли наркотиками, публичными домами. Бен не пренебрегал и шантажом, а кроме того пользовался известностью самого щедрого скупщика краденого на всем побережье.

Бен Делани жил в роскошном двадцатикомнатном особняке, в правом крыле которого находилась контора, откуда ему было очень удобно править своим криминальным государством. Бену уже ненужно было носить оружие: он вполне мог нанять армию головорезов, которые готовы были защитить его от недоумков, решившихся посягнуть на богатства гангстера. Бена слегка раздражала необходимость тратить огромные суммы на подкуп полиции, но это обеспечивало ему полный покой и невмешательство со стороны властей. Бен вполне довольствовался своим положением, и если бы не пресса, которая, подобно своре гончих, преследующих оленя, старалась побольнее укусить его, глава гангстеров давно бы уже сделался одним из самых уважаемых граждан Лос-Анжелеса.

Много лет назад Бен Делани предстал перед судом по обвинению в убийстве, и, хотя адвокат нашел щелку, достаточно широкую для того, чтобы он смог выскользнуть, газетчики не желали забывать об этом. Кроме того, они прекрасно помнили, что приблизительно в то же время Делани был замешан в деле об изнасиловании девушки-горничной. Правда, его оправдали тогда за недостаточностью улик, но зато теперь, как только газеты начинали задыхаться без новостей, они принимались обсасывать сомнительный факт биографии Бена Делани. Заметки на эту тему обычно заканчивались недвусмысленным намеком, что властям неплохо было бы разобраться не только в прошлом Делани, но и в его нынешней деятельности. Эти шавки позволяли себе рассуждать о своих подозрениях по поводу того, что Бен пользуется особым благоволением полиции, и что не мешало бы провести чистку госдепартамента. Делани, кипя от злости, не раз собирался с особо ретивыми писаками: ведь из-за этих болтунов он, фактически, оставался вне высшего света Лос-Анжелеса, а на вечерах и банкетах, которые он время от времени устраивал, собирались людишки второго сорта, готовые идти куда угодно, лишь бы там была дармовая выпивка. Но, успокоившись, он обычно решал, что связываться с прессой — рискованное занятие, и продолжал делать вид, что все эти мелкие уколы совершенно его не волнуют.

К утру того дня, о котором идет речь, Делани сидел за письменным столом, изучая балланс, составленный для него штатным бухгалтером. Результаты изучения были малоутешительными: прибыли снизились, а расходы возросли. Цифры бесстрастно свидетельствовали, что его люди сорят деньгами, словно пьяные матросы. Мясистое лицо Делани помрачнело, когда он увидел цифру, предназначавшуюся на расходы в этом месяце. Конечно, сумма была не так уж мала, и другой, возможно, удовлетворился бы ею. Но не Делани! По его мнению, у любого процветающего бизнесмена, должна была быть яхта, да не какое-нибудь жалкое суденышко под парусом, а настоящий красавец водоизмещением в пять тонн с танцевальным залом и бассейном. Эта яхта давно уже грезилась Делани по ночам, в своих честолюбивых мечтах он видел, как солидно покачивается ее белый корпус на лазурных волнах, как разрезает могучим форштевнем упругие воды… Обратившись к известным судостроителям Делани получил ответ, повергший его в растерянность: эти разбойники собирались содрать с него астрономическую сумму! Они наперебой предлагали свои услуги, но стоимость этих услуг равнялась миллиону долларов! При теперешнем положении дел Бен не мог вкладывать в свою мечту такие деньги.

Делани с ненавистью смотрел на многочисленные закорючки, заполнявшие графы отчета, думал, что, видимо, ему придется на неопределенное время расстаться с мечтой, и в этот момент на столе вдруг пискнул селектор, и голос секретарши произнес:

— Шеф, вас хочет видеть мисс Глория Дейн.

— Какая еще Глория? Не знаю ее и знать не хочу. Скажите, что я очень занят.

— Слушаюсь, сэр.

И вдруг что-то шевельнулось в памяти Бена:

— Глория? Или Глори? — Он нажал кнопку селектора:

— Ты сказала — мисс Глори Дейн?

— Да, сэр. Она говорит, что пришла по личному и неотложному делу.

Делани поколебался, но вспомнил дни, проведенные с Глори, и сказал:

— Ладно, пусть войдет. Я уделю ей десять минут, а потом ты уведи ее отсюда.

Дверь отворилась, и в кабинет вошла Глори. Бен взглянул на нее и тут же пожалел о своей минутной слабости: неужели эта бледная, худая женщина и есть Глори, с которой ему когда-то было так хорошо? Незачем было ворошить прошлое. Надо поскорей отправить ее отсюда.

— В чем дело? У меня до черта работы, — сказал Делани как можно суше.

Глори вспыхнула, но краска не задержалась на ее лице, и женщина вновь побледнела. Неужели он не мог быть повежливей? Почему бы ему не предложить ей сесть, не расспросить о жизни? И Глори решила ошеломить бывшего любовника еще до того, как он выставит ее из кабинета.

— Тебя интересует партия алмазов стоимостью в три миллиона долларов?

Лицо Бена не изменилось, но Глори хорошо изучила его за время, проведенное вместе, и по тому, как он наклонил голову, поняла, что ее слова не остались без внимания.

— Что ты несешь? Какие алмазы?

— Можно мне сесть, Бен, или простые смертные теперь стоят в твоем присутствии?

— Садись, и все выкладывай, — сказал он, — кивнув на кресло. — И поторопись, Глори, я страшно занят. Что там с алмазами?

Теперь, когда Глори видела несомненный интерес в глазах Делани, она решила не спешить. Протянув руку к лежащей на столе золотой сигаретнице, Глори взяла сигарету и посмотрела на Бена. Тот нетерпеливо сунул ей зажигалку.

— Один мой знакомый, — она сделала глубокую затяжку и выпустила дым через ноздри, — хочет потолковать с тобой. Я не хотела впутываться в это дело, но однажды он помог мне, а теперь он просит свести его с тобой, и вот… — не окончив фразы, Глори развела руками. — У него скоро появятся алмазы, которые стоят три миллиона, нужно будет кому-то их продать. И почему-то он считает, что единственный человек, который может за это взяться — ты.