Читать книгу - "Незнакомцы в поезде - Патриция Хайсмит"

Гай достал из кармана пиджака трубку, постучал ею по подошве ботинка, посмотрел на кучку пепла на ковре и тут же забыл о ней. Опьянение сильнее давало о себе знать. Мыслями он уже находился в Палм-Бич. Если контракт все же заключат, две недели пролетят незаметно и можно будет приступить к работе. Если повезет, развод не потребует много времени. Перед глазами сама собой, без всякого напряжения памяти возникла картинка из законченного проекта: невысокие белые дома в окружении зеленых лужаек. Гай вдруг ощутил гордость за себя, глубокое спокойствие и уверенность, что судьба к нему благосклонна.

— Какие дома строите?

— Ну, знаете, в стиле модернизма. Пока спроектировал пару магазинов и небольшой деловой центр.

Гай улыбнулся. Обычно он испытывал легкую досаду и желание закрыться, когда его расспрашивали о работе, но отчего-то сейчас был совсем не против.

— Женаты?

— Нет. То есть да, но мы расстались.

— О… Почему?

— Не сошлись характерами.

— И давно?

— Три года назад.

— А что не разведетесь?

Гай хмуро молчал.

— Она тоже в Техасе? — продолжал въедаться Бруно.

— Да.

— К ней едете?

— С ней я тоже намерен встретиться, чтобы обсудить развод.

Он стиснул зубы, тут же пожалев о сказанном.

Бруно осклабился.

— И что у вас там в Техасе за девицы?

— Хорошенькие. Некоторые.

— Но в большинстве ведь глупые, а?

— И такие встречаются. — Гай с улыбкой подумал, что Мириам, пожалуй, вполне соответствует представлениям Бруно о техасских девицах.

— А ваша жена?

— Довольно симпатичная, — ответил Гай осторожно. — Рыжая. Склонна к полноте.

— А зовут?

— Мириам. Мириам Джойс.

— Хм. Умная или дура?

— Не интеллектуалка. Но я и не искал себе такую.

— И любили небось безумно?

Почему он это спросил? Неужели так заметно? Бруно смотрел цепко, не мигая, не упуская ни одной мелочи, — он будто перешагнул порог усталости, когда сон необходим, и у него открылось второе дыхание. Гай вдруг понял, что эти серые глаза так пристально следят за ним уже не первый час.

— С чего вы взяли?

— Вы хороший парень. Очень серьезный. И женщины даются вам нелегко, правда же?

— В каком смысле нелегко? — переспросил Гай сердито, хотя в душе был благодарен Бруно.

Попутчик искренне сказал ему то, что на самом деле о нем думал. Гай уже знал, что среди людей это большая редкость.

Меж тем ответа он не дождался. Бруно лишь развел руками и вздохнул.

— Что значит «нелегко»? — повторил Гай.

— Ну, душа нараспашку, большие надежды. А они вас по зубам, да?

— Не совсем так.

Гай почувствовал укол жалости к себе и счел нужным встать, прихватив бокал. Но пройтись в купе было негде. К тому же вагон так трясло, что, даже стоя на месте, с трудом удавалось удерживать равновесие.

А Бруно продолжал смотреть на него, закинув ногу на ногу и подергивая старомодным ботинком. Он то и дело стряхивал сигарету, держа ее над тарелкой. Черно-розовый стейк медленно покрывался слоем пепла. Гай обратил внимание, что дружелюбия у Бруно поубавилось, как только он услышал про жену. Зато прибавилось любопытства.

— И что же, она начала изменять вам?

Проницательность Бруно действовала Гаю на нервы.

— Нет. Это все уже в прошлом.

— Но вы до сих пор состоите в браке? Ведь можно было успеть развестись?

Гаю внезапно стало стыдно.

— Раньше я не особо задумывался о разводе.

— А что теперь?

— Теперь она попросила. Думаю, ждет ребенка.

— О… Ну да, для развода самое время. То есть три года она спала со всеми подряд и наконец кого-то заарканила?

Скорее всего, Бруно попал в точку. И заарканила именно ребенком. Как он смог все это угадать? Наверняка просто распознал в Мириам черты другой женщины — той, кого лично знал и презирал.

Гай повернулся к окну, но не увидел в нем ничего, кроме собственного отражения. Удары сердца сотрясали его тело сильнее вагонной качки. Пожалуй, он так разволновался, потому что прежде еще никому не рассказывал так много о Мириам — даже Анне. Он только не объяснил Бруно того, что Мириам когда-то была другой — милой, верной, одинокой. Она всем сердцем стремилась к нему и к свободе от своей семьи. Завтра он ее встретит, сможет даже коснуться, лишь протянув руку… Впрочем, мысль о прикосновении к ее мягкому телу, некогда такому желанному, стала теперь невыносимой. Гай вдруг почувствовал себя очень несчастным.

— И что же у вас случилось? — мягко спросил голос Бруно за спиной. — Мне правда очень интересно. По-дружески. Сколько ей было, когда вы поженились?

— Восемнадцать.

— И она сразу наставила вам рога?

Гай рефлекторно повернулся, как будто пытаясь заслонить Мириам от нападок.

— Это, знаете ли, не единственное, что может разрушить отношения.

— Но именно это с вами и случилось?

Гай отвел взгляд, чувствуя злость пополам с удивлением.

— Да. — Короткое уродливое слово!

— Знаю я таких, рыжих южанок, — заметил Бруно, ковыряя кусок яблочного пирога.

Гая снова охватил острый и совершенно бессмысленный стыд. Бессмысленный, потому что ни один поступок, ни одно высказывание Мириам не смутило бы и не удивило Бруно. Он, похоже, вообще не умел испытывать удивление, только любопытство.

Бруно глядел в тарелку с видом напускного смирения. Глаза у него расширились и заблестели — насколько это было возможно, принимая во внимание полопавшиеся сосуды и темные круги.

— Законный брак, — проговорил он со вздохом.

Эти слова эхом отозвались в ушах Гая. Они заключали в себе нечто величественное — величие таких изначальных понятий, как «святость», «любовь», «грех». В них был круглый терракотовый ротик Мириам, цедящий: «С чего это я должна перед тобой стелиться?» В них были глаза Анны, когда она сажала крокусы на лужайке и смотрела на него снизу вверх, откидывая волосы со лба. Была Мириам у высокого окна в чикагской квартире, она поднимала свое веснушчатое лицо-сердечко, чтобы взглянуть ему прямо в глаза — как всегда делала, намереваясь солгать. И был Стив с вытянутым лицом и наглой ухмылкой. На Гая нахлынули воспоминания, и ему захотелось вскинуть руки, чтобы отогнать их. Чикагская комната, где все произошло… Он помнил, как там пахло — духами Мириам и нагретой пылью с крашеных батарей. Он отдался воспоминаниям безучастно, впервые оставив попытки изгнать из них лицо Мириам, превратить его в розовую дымку. Что будет, если снова вспомнить, как все было? Придаст ли это ему сил или, напротив, сделает еще уязвимей?