Читать книгу - "Старые амазонки - Марина Серова"

В комнате было очень аккуратно и чисто.

— Лина сама убирается?

— Вообще-то у нас есть домработница, но в свою комнату Лина никого не пускает. Это ее святая святых.

Если бы она узнала, что мы сюда заходили, то была бы очень недовольна и ворчала бы весь вечер, а это очень раздражает. Я люблю тишину.

Тут в дверь пролезла сморщенная мордочка, издающая странные звуки. А потом показалось и все остальное. Это был французский бульдог, очень симпатичный при ближайшем рассмотрении. Ольга Ивановна сразу схватила его на руки.

— Ой, моя девочка проснулась. Мы хорошо поспали? — и на бедную собачку обрушился град поцелуев. Она не сопротивлялась, вероятно, привыкнув к таким ласкам. А Ольга Ивановна, оторвавшись от морды «девочки», продолжила:

— Вот посмотри, кто к нам пришел. Эта тетя — детектив. Поздоровайся с тетей. Скажи: меня зовут Жанна. Но собачка, зевнув, отвернулась.

— Ты не хочешь поздороваться? Это нехорошо. Тетя пришла к нам помочь, а ты себя так ведешь. Сейчас же поздоровайся.

Жанна наконец посмотрела в мою сторону и, подумав, протянула лапу. Я была удивлена, не скрою. Умная псинка.

— Я .уже думала завести питбуля или бультерьера после всех этих писем.

Но вдруг ему не понравится Жанна? Они же, говорят, очень агрессивные собаки, возьмет и съест мою девочку.

— Ну это вы, конечно, преувеличиваете: смотря как вы его воспитаете. Но в вашем случае вам надо брать уже взрослую собаку, конкретно для охраны.. В общем-то все возможно. А сейчас вы что-нибудь делаете для охраны?

— Да, или я, или муж. Мы обязательно ее встречаем и провожаем в школу.

Но вы сами понимаете, на уроках-то мы не можем сидеть. А за ней и там следят.

Да и девочка уже нервничает. Все-таки большая, чтобы с родителями в школу ходить. Ой, скорей бы это все кончилось.

— Я очень постараюсь выполнить ваше желание. (Особенно за пять тысяч у.е.) Я пока прощаюсь, но если у меня возникнут вопросы, в какое время лучше к вам обращаться?

— Я почти все время дома. Сейчас я взяла отпуск. Хорошо, что летом he дали. Вот уж не думала, что пригодится. И учиться-то недавно начали.

(Вот поэтому фотографии и прислали в последнем письме: сентябрь только наступил.) — Я могу взять письма?

— Да, конечно, если они вам помогут.

К своей квартире я подошла вовремя. Из лифта выходила Наташа. Мы с ней чуть не столкнулись. Она, вероятно, думала о бабушке, а я полностью была погружена в свои мысли. Уж слишком много у Лины было детективов. Может быть, она просто начиталась литературы и сама придумала все эти письма? Первое было написано печатными буквами. Почему в других письмах буквы были наклеены?

Боязнь, что узнают почерк?

— Здравствуйте, я освободилась, — первой меня увидела Наташа, — это что, письма поклонников? — кивнула она на конверты у меня в руке.

— Да, от поклонников. Вот только кому отдать предпочтение, я еще не решила.

— Никому не отдавайте, взамен все равно ничего не получите.

(Ото, они что, поссорились с Васей?) — Я так и сделаю. Кофе будешь?

— Если можно, с молоком.

— Можно и с молоком. Сама я предпочитаю черный.

— А мне он кажется очень горьким.

— Наташа, — крикнула я из кухни, — а как фамилия твоего Васи?

Она почему-то немного замялась, но потом ответила:

— Сидоров.

Я поняла заминку и чуть не прыснула со смеху. Классическое сочетание:

Вася Сидоров.

— Да ладно уж, смейтесь, — донеслось до меня из комнаты. — Я уже привыкла.

Я принесла поднос с двумя чашечками и поставила на столик.

— Наташ, а твоя бабушка часто уезжала?

— Да нет, всего раза два, и то в последнее время, где-то год назад первый раз.

— У нее что, родственница недавно объявилась?

— Не знаю. Она неохотно отвечала на такие вопросы. Сказала только, что раньше они вроде бы в ссоре были.

— А потом воспылали нежной дружбой. Что-то не сходится.

Наташа пожала плечами.

— Она почему-то начинала сердиться сразу, как только я заводила разговор об этом. А однажды я попросила ее взять меня с собой. В Саранске, говорят, очень хороший музей есть. Там и блоха хранится, которую кузнец подковал. Так она меня чуть не выгнала. Крику было. Я и не думала, что баб Маша умеет так кричать. Может, у нее там жених был? И она стеснялась об этом говорить? Возраст все-таки. Правда, говорят, любви все возрасты покорны.

— Может быть и так. А с Васей вы говорили о квартире?

Она кивнула головой:

— Только что, например. Вы знаете, что бы там мама ни говорила, это их дела, но я любила баб Машу. Мне действительно сегодня очень плохо. А он, представляете, обрадовался. Я даже не поняла сначала его реакции.

— Он что-то сказал?

— Да, цитирую: «Вот здорово».

— Может, он хочет скорее жениться на тебе?

— Квартиру он скорее хочет. Надоело по общагам мотаться. А у нас здание в отвратительном состоянии. И в комнатах, если по двое живут, это просто счастливчики. Обычно по четверо. Люди-то все взрослые. А кто женится, там и остаются. Он умный мальчик, понимает.

Я даже рот раскрыла от таких речей.

— А зачем же ты с ним встречаешься? Да еще и замуж собираешься?

— А за кого еще? За Вовку, что ли, Стекольникова?

— Я, конечно, не знаю, кто такой Вовка Стекольников, но, может быть, ты не будешь торопиться? А собственно говоря, почему бы и не за Вовку? Или он тоже в общаге живет? И ему нужна квартира?

— Нет, у него есть, правда, однокомнатная, но своя собственная. У меня вот теперь тоже есть.

— Так какие проблемы?

— Ну, я же была с Васей. А кому я теперь нужна? После этого?

— Наташа, ты — ископаемое. Тебя в музее надо за деньги показывать. Да твой Вася в своей общаге наверняка уже со всеми перетрахался!

— Ему можно, он же мужчина.

Я внимательней присмотрелась к ней: уж не разыгрывает ли она меня? Но по крайней мере внешне она была серьезна.

— Наташа, а кто забил тебе голову всей этой ерундой?

— Вася так говорит.

(А этот мальчик не так прост. Я бы сказала, очень не прост. Этого индивидуума обязательно надо посетить.) — Наташа, мой тебе совет. Сходи к психологу, почитай литературу и заведи роман с Вовкой Стекольниковым. Могу тебя уверить: твои мысли уйдут без следа. А теперь не могла бы ты проводить меня в квартиру баб Маши?