Читать книгу - "Умереть от любви, или Пианино для господина Ш. - Анна Дубчак"

Но время шло, все оставалось по-прежнему. Наталия теряла бдительность и с каждым днем все больше и больше сомневалась в профессиональных способностях своего прокурора. Зато у нее не было причины сомневаться в других способностях Логинова. Он был очень нежным и внимательным любовником, мужчиной, который приносил ей радость. Однако после того как она объявила ему о своем намерении бросить работу в музыкальной школе, мотивируя это тем, что у нее там сложилась конфликтная ситуация с начальством, Логинов все же заметил ей, что она поступает крайне легкомысленно, что «у человека должна быть постоянная работа, без этого нельзя», что «надо срочно подыскивать другую работу, но не бездельничать и сидеть без денег». «Боже, как это скучно, Логинов». Прошло два месяца, но Наталия так никуда и не устроилась. Не хотела, потому и не устроилась. Логинов же жалел ее и при каждом удобном случае обещал помочь подыскать хорошее место.

Вспомнив все разговоры на эту тему, Наталия улыбнулась. Она достала из духовки пирог, села за стол и почувствовала, что ее клонит в сон. Давно она так не отдыхала. И душой и телом. Не было клиентов, не было стимула вообще выходить из дому, было только неистребимое желание спать, читать и изредка сходить в кино. Вечерами она ждала возвращения с работы Логинова, кормила его, выслушивала его рассказы о прожитом дне и иногда даже завидовала бешеному темпу его жизни. Но сегодня будет повеселее. Он пригласил ее в ресторан. Он, человек, считавший, что в ресторан ходят сегодня только пресытившиеся бритоголовые юнцы, так называемая «братва», представители мелкого бизнеса, «которым ничего не стоит перестрелять человек пятьдесят зараз», вдруг решил сводить ее в это «гнусное место, где приличным людям делать нечего». С чего бы это?

В семь часов Наталия, надев свое любимое зеленое платье с блестками и уложив длинные светлые волосы таким образом, чтобы выглядеть слегка растрепанной и небрежной – ее любимый стиль, – накинула на плечи норковое манто шоколадно-песочных оттенков, подушилась горькими японскими духами «Черная ночь» и стала ждать. Логинов опоздал всего на каких-нибудь сорок минут.

– Ты готова? – Он ворвался в прихожую, взял Наталию за руку и потащил за собой. – Все, поехали, мы опаздываем.

Она резко выдернула руку и сказала, что никуда не поедет.

– Ты опоздал на сорок минут. Ты меня не уважаешь, а я тебя, соответственно, не люблю. Сейчас надену пижаму и лягу спать.

Но он уже подхватил ее на руки и вынес из квартиры.

– Постой спокойно, я запру твои многочисленные двери, а то ограбят еще.

И она сдалась. Она снова и снова входила в его положение. Она понимала, что он занят, но мириться с его постоянными опозданиями было трудно.

– Ресторан «Европа», – сказал Логинов своему водителю, который, невольно обернувшись, успел лишь заметить голое колено Наталии и скользящую по нему ладонь шефа. – И нечего смотреть сюда. Не видишь, люди отдыхают.

Наталия от такой пошлятины больно ущипнула его за бедро и поклялась найти себе более воспитанного любовника.

– Господи, как это здорово, сидеть вот так за столом с накрахмаленной скатертью и наслаждаться тем, что за тобой ухаживают, кормят вкусной едой и во всем стараются угодить. Повезло же тебе, Логинов, у тебя эта ресторанная жизнь длится вот уже более двух лет, с тех самых благословенных пор, как ты познакомился с дурочкой по имени Наташа, ублажающей тебя с утра до ночи пирожками да борщами. Вот тоска. Все, решено, теперь я буду питаться только в ресторане.

Они сидели за столиком прямо возле сцены и ждали, когда к ним подойдет официант. На столиках горели маленькие лампы с шелковыми гофрированными абажурами малинового цвета, отчего скатерти казались розовыми, а напитки в графинах светились изнутри рубиновым светом. Такого же оттенка были и фрукты, и даже лица и голые плечи женщин. Мужчины же, казалось, пришли сюда уже навеселе, и их физиономии по цвету напоминали жареные каштаны. И только Логинов был примерен в своей бледности и трезвости. На него было смешно смотреть.

– Знаешь, Игорь, чувствуется, что ты здесь не в своей тарелке. – Наталия откровенно похохатывала над чопорным и не в меру серьезным спутником. – Давай закажем «Кампари» для начала. А потом виски или, на худой конец, армянского коньяка.

– Книжек, что ли, начиталась? – Логинов ослабил галстук и принялся изучать меню. – Послушай, если эти цены в рублях, то я, пожалуй, угощу тебя лишь бутербродами и пивом, если же в долларах – придется съесть вот эти фрукты, что на столе, выпить этот розовый компот из графина и ограничиться хлебом с солью и перцем…

– …с горчицей и уксусом, ты забыл… – поддержала его Наталия. – Дело в том, что здесь даже не в долларах, а в фунтах стерлингов, а это уже не поддается исчислению в рублях. Может, сразу и пойдем? Зачем людей беспокоить?

Пока они беседовали таким вот образом, к ним подбежал худенький, холерического типа официант.

– Игорь Валентинович, она пришла, – прошептал он и поставил на стол блюдо с мясным ассорти и копченого угря.

Логинов молча кивнул и повернулся в сторону входной двери. Наталия, потрясенная увиденной сценой с официантом, тоже посмотрела на вошедшую высокую женщину в черном вечернем платье. Она узнала ее, но решила об этом промолчать, с интересом ожидая, что же будет дальше и когда же наконец она узнает истинную причину, заставившую Логинова пригласить ее в ресторан.

– Подожди минутку, хорошо? – проговорил Логинов и, чуть не опрокинув стол, бросился навстречу женщине. Через минуту он представлял ее Наталии:– Знакомьтесь, Дора, а это – Наталия.

– Очень приятно, – улыбнулась Наталия Доре, дочери Бланш, директрисы музыкальной школы, из которой она уволилась два месяца назад. Дора, как и ее мать, была пианисткой и работала завучем одной из самых престижных в городе музыкальных студий. Вот наконец все и прояснилось: Логинов решил вплотную заняться устройством Наталии на работу и организовал эту чудовищную по своей нелепости встречу. Наталия была знакома с Дорой еще по хоровой студии, где какое-то время они, еще девочками, занимались в одной группе.

– Так вот о какой безработной шла речь, – засмеялась громкоголосая Дора, усаживаясь за их столик. Розовокожая, холеная, с рыжей гривой, рассыпанной по плечам, с чуть выпуклыми голубыми глазами, Дора, можно сказать, водрузила свою непомерно большую грудь на столик и попросила Логинова налить ей «чего-нибудь выпить». – Наталия, ты зачем ушла от мамы? Она до сих пор в себя прийти не может, все гадает, чем же могла тебя обидеть.

– Скажи ей, что дело во мне и моей природной лени. Она поймет. Я просто не создана для этих дел. Каждый день объяснять одно и то же, ставить руки и считать: «И раз, и два, и три, и четыре…» Я схожу с ума от однообразия жизни. А вы что, знакомы с Игорем?

– Конечно. Еще со школы, правда, Игорек? Только теперь он стал важной птицей и не заходит к нам, как раньше. Наши родители дружили.

– Скажи, неужели ты пришла сюда только ради меня? – прямо спросила Наталия, поскольку знала, что с Дорой можно особо не церемониться. Она все понимала с полуслова и была на редкость приятна в общении.