Читать книгу - "Знак убийцы - Люк Фиве"

Погруженный в созерцание гигантского кедра Жюссьё,[5]старого двухсотпятидесятилетнего дерева, в тени которого отдыхали гуляющие, Питер Осмонд едва не столкнулся с бегуньей.

— Эй! Смотреть надо перед…

Молодая женщина не замедлила бега, даже не сказала ни единого слова извинения. Эти француженки определенно… бесцеремонны!

Но ведь известно: ничто не поколеблет хорошего настроения американца. И он направился к главному административному зданию, где находился кабинет директора «Мюзеума», его старого учителя Мишеля Делма. Сколько времени прошло! Больше двадцати лет! Мишель Делма, всемирно известный геолог, читал лекции в Гарварде, когда Питер был еще студентом. Он поддержал Питера в его исследовательских работах и именно он, несколько лет спустя, добился для совсем молодого профессора Осмонда командировки для работы в «Мюзеуме». Восемнадцать месяцев, проведенные в Париже, навсегда остались в памяти палеонтолога. Париж и сладость жизни…

Директор «Мюзеума» с распростертыми объятиями встретил его на крыльце и долго пожимал ему руки.

— Питер! Я счастлив, так счастлив, что ты сумел выбраться!

Осмонда в этом невысоком мужчине, таком утонченном, таком… exquis,[6]как говорят французы, всегда завораживала страстность и умение покорять. Назначение на должность главы Национального музея естественной истории было признанием его замечательных заслуг.

— Поклониться тебе, мой дорогой учитель, — это самое главное…

— О, ты мне льстишь… Здесь есть кое-что куда более важное, чем такой старый хрыч, как я!

Волосы мэтра поседели, талия округлилась, но Питер нашел, что он все тот же мужчина с изящными жестами и позами, с живым и игривым взглядом, с безукоризненной бабочкой и в отутюженном костюме. Дорогой Мишель Делма был дорогим во всех смыслах этого слова.

Осмонд посмотрел на ухоженные руки директора.

— Ну как, ты все еще не женат?

— Ученость — требовательная дама, Питер, но никогда не знаешь… — ответил директор, от души рассмеявшись.

Мишель Делма никогда не скрывал своих сексуальных предпочтений, ставших больше объектом шуток, чем причиной стеснения между ними.

— А ты, Питер? Как поживают твои жена и сын?

Осмонд с фатальным видом развел руками:

— Мы расстались… Возможно, на время, не знаю…

— О, сожалею…

— Наука — дама требовательная.

Директор «Мюзеума» тихонько хлопнул его по плечу и пригласил пройти в свой кабинет. Мужчина скромного вида в черном костюме, что уже сидел там, поднялся, когда вошел американец.

— Питер, я рад представить тебе отца Марчелло Маньяни, выдающегося специалиста по звездным траекториям. Именно он участвовал в европейских программах космических исследований. Это отец Маньяни рассчитал орбиты вращения спутников, запущенных в последние годы по программе «Ариан». Министерство с полным основанием сочло, что его помощь и его знания принесут огромную пользу в нашей работе.

Питер Осмонд застыл и улыбка сошла с его лица при виде римско-католического воротничка и маленького крестика, пристегнутого на отвороте пиджака священника. Отец Маньяни тем не менее протянул ему руку:

— Это для меня большая честь, профессор Осмонд. Я ярый поклонник вашего труда.

— Сомневаюсь, что мы занимаемся одним и тем же, — процедил сквозь зубы американец, не приняв его руку.

— Напротив, напротив! — воскликнул директор. — Будущее в научных исследованиях принадлежит тем, кто ведет диалог.

— Что касается меня, — высокомерно ответил Осмонд, — то я интересуюсь исключительно материальными результатами. А недуховными выводами.