Читать книгу - "Повелитель прошлого - Михаил Палев"

– Если вы не против, можно зайти ко мне и посидеть за бутылочкой. Я в двух кварталах отсюда живу. Как смотрите на это?

Я внимательно посмотрел на него. Невысокий, с большой плешью и лицом Жана Габена за день до смерти. На «голубого» он вроде не похож, время не жмет, голова не кружится, да и – скучно! Почему бы не пойти?

– Только денег у меня на метро да на пачку сигарет, – честно предупредил я.

– У меня дома все есть! – отмахнулся мужчина.

И мы отправились к нему домой.

* * *

Жил он в крохотной однокомнатной квартирке старой «хрущобы». И в холодильнике действительно стояла матовая бутылка водки «Исток Люкс», а также просматривались соленые огурчики и квашеная капустка в банке; и еще колбаска – неплохая на вид. Кроме того, я углядел торчащий из бумаги краешек ветчины, а за ним… Впрочем, о чем это я? Короче, намечалось нормальное «продолжение банкета» с хорошей выпивкой, отличной закуской и задушевной беседой.

Холодильник радовал глаз содержимым – не то, что часто видишь в холодильниках холостяков: засохший до твердости алмаза кусочек эдамского сыра да пара дохлых тараканов. Зато комната поражала пустотой и неухоженностью.

В ней не было практически ничего, кроме продавленного дивана, явно принесенного с помойки облезлого стола с круглой столешницей, пары драных стульев того же происхождения и древнего телевизора «Рубин» – гордость последних пятилеток Страны Советов, стоявшего прямо на полу.

И еще – бронзовой статуи. Именно она сразу же приковала мое внимание и заставила забыть о спартанской убогости окружающего быта.

На массивном литом основании размером примерно метр на полметра, сделанном в виде пиршественного ложа, возлежал воин в доспехах времен Римской империи. Он опирался на левую руку, а правую положил на лежавший у бедра шлем. На основании отчетливо виднелась глубоко вырезанная латинская надпись – Spartacus.

Появился хозяин с бутылкой и закуской. Он сноровисто расставил тарелки, плеснул водки в стаканы.

– Потрясающая скульптура! – заметил я, усаживаясь за стол. – Похоже, настоящая бронза. Это изображение Спартака?

– Угадал! – ответил мужчина, грузно осев на стул, и испытующе взглянул на меня. – Кстати, он тебе никого не напоминает?

Я вгляделся в лицо бронзового Спартака. Нет, никого он мне не напоминал. Лицо странное: честно говоря, я представлял вождя восставших рабов несколько иначе… более мужественным, что ли. А здесь: безвольный рот, усталый взгляд глаз над четко очерченными мешками. Ни дать ни взять, спивающийся интеллигент.

– Нет, – мотнул головой я. – Никого не напоминает.

– Ну нет, так нет, – вздохнул мужчина, берясь за стакан. – Будем!

Выпили.

– Антиквариат или новодел? – спросил я, кивая на статую.

– Какая разница? – проворчал мужчина, жуя кусок ветчины. – Никакой разницы. Хотя, конечно, древняя. Хочешь купить?

– Да у меня таких денег никогда не было! – засмеялся я.

– Дешево отдам, – посулил мужчина.

– Тогда уж лучше подари, – пошутил я.

– Дарить нельзя! – помрачнел мужчина и поднял стакан. – Ну, будем!

Мы выпили.

– Как тебя зовут? – спросил мужчина, морщась и загребая вилкой капусту.

Я сказал.

– А меня зови Стасом, – предложил мужчина, наливая по новой. – Ну, со знакомством!

«Исток» резво бежал по жилам. Жить стало лучше, жить стало веселее.

– Ты гляди – я серьезно, – снова начал гнуть свое Стас. – Нравится – продам хоть сейчас!

– Нет! – решительно отказался я. – Тебя, как видно, приперло, а я не привык пользоваться бедственным положением других. Даже если и не антиквариат, так тут одной бронзы на солидную сумму.

– Да ты знаешь, за сколько я его в свое время купил? За сто двадцать пять рублей!

И Стас уставился на меня, ожидая всплеска удивления. Я не обманул его ожиданий. Поудивлявшись, я поддел его:

– Небось, у бабки из глухой деревни купил?

– В комиссионке! – ответил Стас. – В обычной комиссионке. Первоначальная цена была пятьсот рублей. Я думал – сразу возьмут. Через месяц зашел – стоит! И цена – двести пятьдесят!

– Но у тебя и таких денег не было, – съязвил я.

– Шутишь! – обиделся Стас. – Я, между прочим, был известным человеком среди коллекционеров. Так что двести пятьдесят рублей для меня в то время было – тьфу! Просто когда я увидел, что цена падает, а статую не берут – заинтересовался. Вещь-то настоящая!

* * *

Вещь могут не покупать из-за явно завышенной цены, из-за сомнений в подлинности или существенных, хотя и не очень заметных на первый взгляд, дефектов. Но здесь явно был не тот случай.

И Стас поинтересовался у продавца.

– Да один чудак тут продает, – нехотя ответил продавец. – Почему не берут? Да шут его знает! Вещь хорошая, антикварная. Даже подозрение было, что античного происхождения. Но эксперт уверенно определил, что отливка недавняя. Но бронза настоящая.

– А кто хозяин? – спросил Стас.

– Не положено! – с достоинством ответил продавец. – Здесь все-таки государственный магазин, а не толкучка. Берете – платите через кассу!

– Да мне просто необходимо знать происхождение вещи. Поговорить с владельцем, узнать подробности… Поймите, я же коллекционер, а не какой-нибудь спекулянт! – пояснил Стас и для убедительности мягким, незаметным движением опустил в карман халата продавца хрустящую бумажку.

– Возле тульских самоваров стоит мужчина в засаленном пиджаке, видите? – процедил сквозь зубы продавец, не поворачивая головы. – Это и есть владелец.

Возле витрины с тульскими самоварами действительно стоял мужичонка с испитым лицом, одетый в пиджак с засаленными рукавами и мятые брюки с лоснящимся задом.

Стас подошел к нему и осведомился:

– Прошу прощения! Это вы продаете бронзовую статую Спартака?

Мужичонка вздрогнул, повернулся к Стасу и, нервно дернув кадыком, ответил:

– Да-да, я! Вы желаете купить? И правильно! Старинная вещь, в отличном состоянии! Вы не пожалеете!

– Боюсь, для меня это дороговато, – запустил пробный шар Стас.

Мужичонка схватил его за рукав.

– Что вы?! Впрочем… я же вижу, что вы – настоящий ценитель! А это же просто сокровище! Я бы никогда и ни за какие деньги… если бы это не был для меня вопрос жизни или смерти… Короче, ваша цена?

– Сто рублей! – предложил Стас, холодея от собственной наглости.

– Идет! – немедленно согласился мужичонка и потащил ошарашенного Стаса к кассе.

– Позвольте! – пробормотал Стас. – Но надо же произвести уценку…