Читать книгу - "Ее андалузский друг - Александр Содерберг"

— Хотя не мое дело такое говорить, это решает доктор… Однако я все же это сказала.

София открыла окно, впуская в палату свежий воздух, подошла к пациенту, жестом показала, чтобы он приподнялся, достала из-под его головы подушку и положила на ее место другую. Свою работу она выполняла автоматически. Уголком глаза София видела, как он разглядывает ее. Она подошла к его тумбочке, собираясь взять пустой графин для воды, когда Гектор вдруг схватил ее за руку. Ей следовало бы немедленно высвободить руку и уйти, но она стояла неподвижно. Сердце учащенно билось в груди. Они замерли, как смущенные подростки, впервые прикоснувшиеся друг к другу, не решающиеся даже поднять взгляд. Затем она все же высвободила руку и направилась к двери.

— Тебе еще что-нибудь нужно? — спросила София. Голос плохо повиновался, словно она только что проснулась. Гектор окинул ее пристальным взглядом, покачал головой. София вышла из палаты в коридор.

Он не в ее вкусе, хотела она сказать самой себе. Хотя — а кто в ее вкусе? Ей многие нравились за долгие годы, и ни один не был похож на другого. София убеждала себя, что у нее нет к нему физического влечения, ей просто хочется быть с ним рядом. Она не видела в нем ни любовника, ни мужа, ни друга, ни заботливого отца — или, вернее, видела все это одновременно в самой немыслимой комбинации.

Остаток дня женщина проработала в реанимации. Когда она вернулась в отделение, ни Гектора, ни его вещей в одиннадцатой палате не было.

Все и в самом деле пошло вразнос. Ситуация вышла из-под контроля, как Йенс и предполагал. Проведя несколько минут с бедными парагвайскими проститутками, русские стали палить из всех стволов. Они были под кайфом, стреляли из автоматов наобум. Йенсу пришлось залепить Виталию затрещину. Тот извинился, зажав рукой окровавленный нос. Дмитрий и второй хохотали до упаду.

На следующий день они снова встретились в сарае и обговорили все шаги. Дата поставки, логистика, оплата. Казалось, русским наплевать на детали. Дмитрий предложил Йенсу кокаин и спросил, не хочет ли тот пойти с ними на петушиные бои. Йенс отказался и попрощался.

Один из парагвайцев подвез его до Сьюдад-дель-Эсте. Путь занял два часа. Они пробирались по отвратительным местным дорогам. Сиденье оказалось жестким. Водитель был молчалив. Как всегда в этой стране, над ухом орало вездесущее радио. Всегда слишком громко, с плохим приемом и надрывным дискантом, который в данном случае завывал из двух колонок, установленных на тонких дверцах машины. Однако Йенс уже ко всему привык. У него было время все продумать. План был хорош — не идеален, но хорош, как чаще всего и получалось. Он не мог вспомнить ни одного случая, когда все было бы продумано идеально.

Йенсу было около сорока. Высокий, почти метр девяносто, плечистый, с загорелым обветренным лицом и глухим низким голосом, за которым угадывались раннее половое развитие и масса выкуренных сигарет. Он двигался, чуть ссутулившись, и редко отказывался от чего бы то ни было — во взгляде окруженных первыми морщинами глаз читалось неутолимое любопытство.

Автоматам, которые купили у него русские, предстояла транспортировка в грузовике из Сьюдад-дель-Эсте в портовый город Паранагуа в Бразилии. Затем — путь через Атлантику и выгрузка в Роттердаме. Далее машина должна доставить их в Варшаву, и на этом миссия Йенса заканчивалась.

История с этой сделкой началась двумя месяцами раньше. Позвонил из Москвы Ристо, сообщил, что ему поступил запрос на «МР7» и что-нибудь помощнее.

— Сколько?

— По десять каждого.

— Немного.

— Разумеется, но у этой компании большие планы. Они будут еще не раз обращаться к тебе за помощью. Воспринимай это как первый заказ.

Небольшая работенка, легко собрать нужную партию.

— Хорошо, я узнаю. Свяжусь с тобой чуть позже.

Йенс связался с Посредником. Посредник был законспирирован донельзя — лишь страница в Интернете, посвященная моделям самолетов, где можно было написать на форуме и получить пароль для связи. Это был дорогой, но надежный канал — еще ни разу Йенс не получал отказа, и сбоев поставок не случалось. Посредник организовал закупку у неизвестного Йенсу продавца. Таким образом соблюдалась полная тайна — никто не мог никого заложить. Йенс попросил найти ему по десять штук «МР7» и «Steyr AUG» — довольно современная марка австрийских карабинов. Посредник отозвался, сказал «да» по поводу «Steyr AUG» и «нет» по поводу «МР7» — заявил, что продавец может предложить «МР5». Однако клиенты Ристо четко указали, что хотят именно «МР7». Но, как всегда, все разрешилось почти идеально. Полный набор австрийских, а также восемь «МР7» и две «МР5». Йенс счел, что это вполне нормально.

Ристо сказал, что ему придется поехать в Прагу для встречи с клиентами. Йенс очень удивился:

— Это еще зачем?

— Понятия не имею. Им так хочется, — ответил Ристо.

Вскоре выяснилось, что встреча в Праге совершенно лишена смысла. Похоже, она была назначена лишь для того, чтобы они смогли прощупать его. Дмитрий, Гоша и Виталий вели себя так, словно еще не вышли из подросткового возраста.

В номере у Йенса в отеле на Мала Страна они пили водку. Виталий снял зеркало в ванной и положил на журнальный столик. Выложил несколько толстых «дорожек» при помощи потрепанной карты «Diners club». Затем появились проститутки — несколько девиц из бывших советских республик, все под кайфом. Дмитрий предложил угостить всех ужином. Они отправились в какой-то современный, но совершенно безвкусный ресторан у Вацлавской площади, с интерьером из хромированного железа, кожи и пластика. Проститутки сидели на героине. Одна расшатывала пальцем зуб во рту, вторая тыкала себя пальцем в щеку, третья постоянно чесалась. Дмитрий заказал шампанского и стал соревноваться с Гошей, кто больше съест омаров. Йенс понял, что у него с Дмитрием нет ничего общего. Он тихонько ускользнул и отправился в «Рокси» — ночной клуб в «Длоухе».[4]Там он сидел и пил до восхода солнца, глядя на танцующих.

На следующий день Дмитрий со своей компанией снова явился к нему в отель и предложил принять LSD и сходить на футбольный матч между пражской «Спартой» и «Зенитом» из Санкт-Петербурга. Йенс ответил, что, к сожалению, вынужден пропустить это матч — ему надо срочно уехать домой. Русские рассмеялись безрадостным смехом, облизали свои марки прямо у него в номере, забалдели, некоторое время отпускали свои идиотские шуточки, а потом удалились, с воплями прокатившись по коридору, унося огнетушитель, который сняли со стены где-то по дороге.

Йенс сел в самолет и улетел в Стокгольм.

Приехав в свою квартиру, он получил сообщение: «Буэнос-Айрес через два дня». Перепаковав чемодан и плохо проведя ночь, на следующий день он снова отправился в Арланду и вылетел в Буэнос-Айрес через Париж. Приземлился в аэропорту Эзейза, отдохнул несколько часов в номере и пообедал с курьером, оказавшимся самодовольным идиотом. Йенс расплатился с курьером, тот передал ему ключи и сказал, что фургон стоит в гараже отеля. Затем проверил ящики в заднем отделении фургона — оружие лежало как положено, все было четко.