Читать книгу - "Привкус горечи - Магдален Нэб"

— Понятно. А где у вас кухня?

— Как входишь, сразу за прихожей направо... Вы намекаете, что я сама его там уронила?

— Я ни на что не намекаю. Нет-нет. Может, у вас есть кошка? Или собака?

— Нет. Я всегда хотела иметь кошку, но прежде нужно обзавестись своим домом... Что вы хотите сказать?

— Ничего, кроме того, что...

— Послушайте, вот еще...

— Если вы хотите добавить еще что-то, напишите заявление и оставьте у карабинера. Я зайду к вам на этой неделе после того, как вы найдете время переговорить с вашим адвокатом.

Инспектор отвел карабинера в сторону и тихо сказал:

— Выясни, сменила ли она замки после того, как у нее украли сумку, ладно? Ты знаешь, как бывает с одинокими людьми. Они доведут себя до истерики, а потом выясняется, что они не приняли элементарных мер предосторожности.

Женщина наблюдала за ними, пытаясь расслышать, о чем они говорят. Когда к ней подошел карабинер, она уставилась на инспектора испуганными глазами и спросила:

— Вы правда зайдете ко мне, как обещали?

— Непременно.

Инспектор опоздал на обед.

— Ты опоздал, — сказала Тереза. — Сейчас приготовлю тебе свежей пасты. Мальчики съели твою долю.

— А где они?

— У себя в комнате, возятся с новой компьютерной игрой.

Послеотпускное ощущение бодрости и радости жизни вернулось с запахами кухни, где Тереза отщипывала от стебля крупные листья базилика для его пасты. На мраморной столешнице стояла бесконечная вереница консервированных помидоров, одна из банок была открыта. В углу стояла корзина с собранными вчера утром на Сицилии апельсинами и лимонами с шершавой кожурой, с гладкими и блестящими листьями. Аромат наполнял всю квартиру. Запах его детства. О чем это Тереза там болтает?

— Ты меня не слушаешь.

— Что? Конечно, я слушаю. Нет, я не буду учиться их дурацким компьютерным играм.

Он попробовал однажды, но Тото все больше и больше злился на него:

— Ну, пап!

Джованни был более терпелив. У него самого не слишком получалось, он никогда не выигрывал, хотя всегда хотел участвовать.

— У меня есть дела поважнее компьютерных игр. Им бы тоже не помешало найти себе более полезное занятие, — проворчал инспектор.

— Это твоя сестра купила им эту игру.

— Они бы не смогли уговорить Нунциату купить им компьютерную игру, если бы ты не уговорила меня купить им на прошлое Рождество этот ужасный компьютер, который якобы «нужен им для учебы».

Он замолчал, доносившиеся из спальни пронзительные крики и вопли все сказали за него. Он прекрасно понимал, что Тереза старается заглушить шум излишним громыханием кастрюль. Спагетти шлепнулись в дуршлаг. Пока инспектор размешивал кусок масла в блестящем соусе, она принялась мыть посуду.

— Может, присядешь на минуту?

— Я поела с мальчиками. Ты не предупредил, что опоздаешь.

— Не получилось позвонить.

Он терпеть не мог, когда вместо того чтобы поговорить с ним, она мыла посуду.

— Вот и у меня не получается. У меня еще куча стирки, я уж не говорю о глажке. Не знаю, когда больше возишься: уезжая в отпуск или возвращаясь домой. К тому же с тобой бессмысленно разговаривать, когда ты в таком настроении.

— В каком настроении?

— Вот в таком. По-моему, ты не будешь с ними играть потому, что ты тугодум, и у Тото не хватает терпения возиться с тобой, как и у любого другого не хватило бы.

Разве не именно это он сказал только что? Инспектор обиделся, стоя у раковины, выпил чашку эспрессо и раньше положенного вернулся в участок к очереди людей, которых утром отослал по домам. Он кивнул им, проходя к своему кабинету через приемную, и, ворча себе под нос, закрыл за собой дверь: «Подумаешь, стирка и глажка у нее после отпуска. «Не знаю, что хуже: когда уезжаешь в отпуск или когда возвращаешься».

В течение трех дней Тереза вошла в обычную колею, переделав набравшуюся работу. В делах, скопившихся у инспектора, просвет появился на четвертый день.

Расстроенная до слез девушка из Брешии:

— Я больше всего о ключах переживаю. Я чувствую себя такой дурой.

— Ну-ну... Синьорина, не надо так расстраиваться. Если вы говорите, можно связаться с сыном ваших друзей и сделать новую связку ключей...

— Но тогда придется поменять все замки! После такого они никогда больше не разрешат останавливаться у них, я это точно знаю.

— Синьорина, вы ни в чем не виноваты. Похитители сумок очень ловкие. Вы сказали, что были на пьяцца дель Кармине. Теперь постарайтесь вспомнить: это был мотоцикл или скутер?

— Скутер, темно-синий.

— Водитель был в шлеме?

— Да. Шлем тоже темно-синий с белыми зигзагами, похожими на молнию.

Черт бы побрал этого мальчишку! Будто его матери, страдающей раком и борющейся за жизнь, недостаточно проблем.

Домашнее насилие. Постоянная посетительница, тучная дама с комнатной собачкой:

— Тяв! Тяв-тяв-тяв!

— Малышка! Бедная моя Малышка. Тише! Все хорошо.

— Тяв-тяв!

— Вы звонили своему адвокату?

— Конечно, звонила. Дело будут рассматривать в суде лишь в сентябре. Она говорит, чтобы я до тех пор не пускала мужа домой. Вы себе не представляете, какой он несдержанный.

— Я вполне представляю себе, какой он, синьора. Вы вызывали меня уже несколько раз, если помните...

— Это было до того, как я подала на развод. Вы себе не представляете...

— Тяв-тяв-тяв-тяв-тяв! Ррррр!

— Вы знаете, я думаю, ей не нравится ваша форма.

— Очень жаль.

— Ш-ш... Хороший дядя, это хороший дядя. Смотри, сейчас он тебя погладит.

— Только не надо ее сажать на стол, синьора. Держите собаку у себя на коленях. А если адвокат не советует пускать вашего мужа в дом, почему вы его пускаете?

— Потому что Малышка не ест, когда его нет дома.

— Тяв!

Разгневанный мужчина семидесяти с лишним лет:

— Мы с вами понимаем друг друга! Я служил в кавалерии, не знаю, говорил ли я об этом.

— Да, вы говорили.

— Потухший уличный фонарь, — это приглашение для грабителей. Я написал мэру, но он не соизволил мне ответить, поэтому я отдаю это дело в ваши руки. Вы здравомыслящий человек.

— Спасибо.

Жалоба на пропажу велосипеда:

— Ему грош цена, так зачем же его угонять? Вот чего никак не пойму.

— Вы уверены, что в эту ночь муниципальная полиция не чистила улицы? Вам нужно проверить, быть может, они его забрали.