Читать книгу - "Игра с огнем - Мария Жукова-Гладкова"

– Для клиентов, – улыбнулась Софья Михайловна. – Мы о себе думаем.

И вот я увидела Софью Михайловну, Надю и незнакомого мне мужчину, сидевшего между ними, на поминках по деду. Мое удивление заметила бабушка, которая, правда, неправильно его истолковала.

– Видишь эту суку с ее выродками? – Я опешила от такой лексики: бабушка была очень интеллигентным человеком. И я никогда не слышала в ее словах столько желчи и ненависти. – Это – большая любовь твоего любимого деда с результатами этой любви. Сколько они у меня крови выпили!

А значит, мужчина между Софьей Михайловной и Надей – это мой… дядя? И Надя – моя тетя?

– Я очень рада знакомству с вами, – улыбнулась я, не показывая, что мы знакомы. – Жаль, что встречаемся по такому печальному поводу.

– Мы много слышали о вас, Аня, – подыграла мне Софья Михайловна. Зачем лишний раз дразнить гусей? – Вы были любимой внучкой Льва Григорьевича. В этой семье только он один мог вас оценить.

– Да что там ценить-то?! – рявкнула Яночка, устроившаяся рядом с бабушкой. С другой стороны бабушки сидела наша мать. Я же заняла место рядом с Софьей Михайловной, и она многозначительно пожала мне руку под столом. – Высшего образования нет, и Анька даже никогда не стремилась его получить! Опозорила нашу семью! Даже вы – кандидат наук… – она сказала это Софье Михайловне.

Но та ее поправила: она – доктор наук и известный специалист, и ей совершенно непонятен оборот «даже вы» в данном контексте. Да и не всем нужно заниматься наукой, и не у всех к этому лежит душа. Масса людей живет без научной степени, без высшего образования, занимается любимым делом и добивается в нем успеха. И «милая Анечка» тому пример.

– Ты пошла в медицину из-за Льва! – рявкнула бабушка, которая вела себя совершенно нетипично для себя. Хотя типично для женщины, давно знавшей, что у мужа есть вторая семья. Правда, дед в эту семью не ушел, а до последнего дня жил с бабушкой. Может, стоило? Может, дед был бы счастлив с Софьей Михайловной? Хотя почему «был бы»? Наверное, был.

– Я пошла в медицину, когда еще даже не знала о существовании Льва Григорьевича, – спокойно ответила Софья Михайловна. – И пошла по призванию, как и Лев Григорьевич. В отличие от вас всех.

– Знаете, Софья Михайловна… – открыл рот мой отец.

– Знаю, Коля, какие у тебя ставки для желающих откосить от тюрьмы и армии. И еще много чего знаю.

Папа сразу же закрыл рот. Я предполагала, что отец занимается подобными вещами, но это никогда не произносилось вслух. Я только не понимала, куда уходят деньги.

Ответ я получила через несколько минут. Среди приглашенных оказалась и любовь моего отца, и еще одна моя сестра, которую я видела впервые в жизни.

Когда они вошли в зал, моя мама повела себя очень похоже на бабушку – в смысле на бабушкину реакцию на Софью Михайловну.

– Яблоко от яблони… – многозначительно сказала бабушка и посмотрела на сына (моего отца).

Любовь моего отца оказалась по профессии медсестрой, но сейчас работала администратором в каком-то платном медицинском центре. Естественно, отец познакомился с ней на работе. Результатом знакомства стала дочь, которой теперь уже исполнилось девятнадцать лет. Дочь, правда, в медицину не собиралась и училась на химика-технолога.

Потом было еще одно явление народу – молоденькая медсестра, последняя пассия отца, к которой он ушел от предыдущей. Эта пришла без детей, но сообщила, что у нее есть дочь пяти лет, и многозначительно посмотрела на моего отца. Подумать только – сколько у меня родственников-то!

Моя мать и бабушка сидели рядом и одинаково кипели от праведного гнева. Кстати, они всегда хорошо ладили, что нетипично для невестки и свекрови. Но, может, потому, что были в похожей ситуации? Да и жили мы отдельно, им не приходилось толкаться на одной кухне. И вообще они не уделяли кухне много внимания. Может, деда и отца привлекали женщины, которые хорошо готовят? Софья Михайловна всегда угощала меня чем-то вкусненьким собственного изготовления, когда я ездила ее стричь. Пекла она замечательно!

– Сколько еще любовниц моего мужа и сына ожидается? – ледяным тоном спросила бабушка у адвоката Артура Альбертовича.

– Теперь все в сборе, – спокойно ответил Артур Альбертович и предложил для начала помянуть Льва Григорьевича.

Вскоре мы все узнали, что дед оставил две зарегистрированные на него машины бабушке, то есть законной супруге, а деньги разделил между семью внуками, о существовании которых ему было известно на момент написания завещания. Адвокат сказал, что мы с Яночкой, Игорь и Зина (дети тети Майи), а также незаконнорожденные дочери моего отца и сын Гриши (внук Софьи Михайловны) получим примерно по двести тысяч рублей. Сумма на счете будет разделена в день вступления в права наследования.

– Яночке нужна машина, – сказала мама. – Она разбила свою.

Я не стала уточнять, какую по счету. Вторую точно. Или уже третью?

– Я напишу доверенность, – сказала бабушка. – Я все равно не умею водить машину.

– Да зачем мне эта рухлядь?! – взвилась Яночка. – Я же видела, на чем дед ездил! Эти машины можно только на свалку отправить!

Бабушка заметила, что на одной из них ездил еще ее отец, и ничего – обе машины на ходу: дед следил за их состоянием. Я предполагала, что, скорее, следил кто-то из его пациентов или родственников пациентов. Хотя дед и сам был рукастый. Но у него просто не было времени лежать под машиной.

– Я не могу ездить на таких машинах! – Яночка кипела от возмущения.

– Езди на общественном транспорте, – предложил наш двоюродный брат Игорь, накладывая себе очередную порцию еды.

Игорь всегда отличался прекрасным аппетитом, как и его папа. Оба были плотного телосложения, хотя им требовалась сила – оба трудились хирургами-стоматологами. Мне, к счастью, пока к ним обращаться не приходилось, но две мои коллеги, которых я посылала к дяде Мише, говорили, что зубы он дерет божественно. Моя двоюродная сестра Зина была стоматологом-терапевтом, но я ее услугами не пользовалась, чтобы не общаться лишний раз. Зина – экоэнтузиастка. Это новый термин, появившийся вначале в английском языке, а потом перекочевавший к нам после появления и у нас этих самых энтузиастов, которые борются за экологию. Дело, конечно, хорошее, но зимой улицы все-таки стоит посыпать реагентами, солью или песком. Такого гололеда, как год назад, у нас не было никогда. И нам объяснялось, что от реагентов отказались для защиты окружающей среды. А в каком состоянии уже находилась окружающая среда к моменту отказа? Нигде в Петербурге нельзя купаться. Люди, конечно, в жару лезут в воду, но официально все водоемы признаны не соответствующими санитарным нормам! Продолжается слив отходов в водоемы, в особенности областные, воды и берега меняют цвет. Конечно, со всем этим надо бороться, но не так, как Зина, читающая нравоучительные лекции всем знакомым.

Зина, в частности, не ездит на автомобиле, чтобы сократить количество сгорающего топлива и соответственно выбросы в атмосферу. Странно, что Илон Маск еще не подарил ей электромобиль – Зина с коллегами по экологической организации их активно пропагандируют. Может, конечно, кто-то из руководства получил деньги за рекламу? Но именно от Зины я знаю, что один электромобиль за свой жизненный цикл экономит такое количество бензина, которое в три-четыре раза превышает стоимость его самого. Зина считает важнейшим событием прошлого года в глобальном масштабе резкий рост производства электромобилей. Подозреваю, что подавляющее большинство жителей нашей планеты о них даже не слышали.